logo
Баннер
Баннер

От первого лица

Александр Грасс
тел: 606377, 89083193173
Задать вопрос

Подробнее

prev
next

«Самозанятость» как форма коррупции?!

Задавшись вопросом в столь необычной постановке (он вынесен в заголовок статьи), мы не преследуем цель кого-то опорочить, посеять сомнение

Читать далее

Народный ответ – «дорожному беспределу»

Мне понравилась рубрика «народные новости», точнее ее направленность. Что-то из серии «защити себя сам». Действительно, сегодня многие на себе ощущают

Читать далее

Кто «кошмарит» омскую экологию?!

Ежегодно пятого июня отмечается Всемирный день окружающей среды или, как принято называть его, День эколога. В мире его празднуют с

Читать далее
Баннер

Проголосовать

Как Вы считаете, Вам нужен персональный адвокат?

Объявление

Ю Р И Д И Ч Е С К И Й

А У Т С О Р С И Н Г

(юридическое обслуживание

организаций)

за 5 000 рублей в месяц

тел.: 8-913-972-45-99

добавить объявление


Гражданское общество

Знаете ли Вы своего депутата?

Партнеры

«Чудеса в эРЖэДэ!» - как быть, если взятка в деле числится, а даватель и посредник… отсутствуют?!

+ 114
- 3

Мы продолжаем информировать юридическую общественность и гражданское население об УПК-новациях со стороны омских силовиков, которые у всех на виду умудряются в Уголовно-процессуальном Кодексе России пробивать брешь за брешью…

Весьма показательный «коррупционный» процесс стартовал в Куйбышевском районном суде г.Омска (дело №1-458/2022, судья Ирина Носик, см. 55RS0002-01-2022-007600-67).

На скамье подсудимых молодой и перспективный сотрудник АО «Российские железные дороги» Владимир Артемченко. Он же – действующий начальник станции Комбинатская (см. Адвокат Алексей Баландин: «Почему любому из стражных запретов необходим предельный срок»… http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3716:yiyyut&catid=185:astashkin).

Это под его началом важный логистический узел омской нефтехимии заработал слажено, без перебоев, без нареканий и срывов. Срывая, разве что, первые места и благодарности в межотраслевых соревнованиях и

конкурсах.

Между тем, не по возрасту продвинутого железнодорожника обвиняют в служебном подлоге (ст. 292 УК РФ) и в получении взятки (ч.3 ст.290 УК РФ).

И то, и другое преступление не столь очевидны даже с точки зрения обвинения, а вот сам подсудимый свою вину отрицает.

Еще на стадии следствия мы обращались к этому скандальному сюжету (см. Кто и в чьих интересах верстает кадровую политику в госкорпорации «Р.Ж.Д.»?! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3594:ttwe&catid=185:astashkin, «После драки кулаками» или Почему омский Следком на транспорте силен… «задним умом»?! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3653:ujktyjty&catid=185:astashkin). Можно сказать, пытались урезонить «аппетит» силовиков и показать инкриминируемые события с обратной стороны, когда истинными движителями поступков являются не набившие оскомину мздоимство и стяжательство, а исполнение своего служебного долга и делегированных полномочий в унисон с вопросами репутации, справедливости.

И совести.

Кто-то скажет, что апелляция к духовным ценностям и скрепам – «это все высокие слова», «заезженный анахронизм», «пустые и красивые отговорки»…

Что бы там не говорили оппоненты, но именно эти немодные качества морально-этического свойства сегодня оказываются востребованы.

Временем, страной, государством, социумом…

И можно ли судить граждан за наличие у них того самого, так нужного нашему обществу… нравственного стержня? Или за тот же… патриотизм (пусть в рамках своей госкорпорации), который не сыскать нынче «днем с огнем»? И обязательно ли за проявленные смекалку и слаженность-оперативность коллективных действий нужно наказывать? Или «бить по рукам»? Или, может, сразу – на эшафот?

И казнить…

К сожалению, казавшиеся нам еще недавно ординарными и привычными поступки под напором чуждых нашему обществу ценностей превращаются в какие-то ископаемые рудименты.

А то и вовсе преподносятся гражданам как… криминал и преступление! Дескать, не нужно к людям с добром и пониманием, человек человеку – волк…

Извините, за длинное вступление, но, честное слово, наболело на душе за последние годы борьбы с теми, кто под видом соблюдения Закона рушит наши привычные ценности, саботирует развитие и реформы, вымывает перспективные и подающие надежды кадры.

Делается это все явно не для блага, а чтобы уж наверняка загнать локомотив российской истории в самый дальний, темный и непролазный отстойник –

тупик.

А теперь, собственно, о самом «преступлении» в исполнении начальника станции Комбинатская В.О.Артемченко.

Безусловно, мы ее уже озвучивали и не раз, но лучше освежить в памяти, да и новых читателей у нас значительно прибавилось.

Итак, точкой отсчета нашей резонансной истории стало 4 марта прошлого года, когда локомотив колонны №23 ТЧ-2 под управлением машиниста А.Н.Пряничникова в простейшей маневровой ситуации столкнулся с хвостовой частью состава, ранее помещенного на тупик №9 парка «Газовый» станции Комбинатская.

В результате ЧП электропоезд не сильно, но жестко контактировал с двумя последними вагонами, однако, схода транспортных средств с рельсов не было. Цистерны и поезд серьезных повреждений не получили. Также не было ни человеческих жертв,

ни травм.

О происшествии машинист Андрей Николаевич Пряничников тут же доложил своему непосредственному начальнику – инспектору Александру Махову.

Тот дальше наверх – руководителям колонны и депо.

Дежурный по станции, в свою очередь, оповещал лиц по другой «вертикали». На место был вызван начальник ст.Комбинатская Владимир Артемченко, который, в свою очередь, экстренно сигнализировал владельцам цистерн – компании «Трансойл», транспортникам, ремонтникам.

В итоге на разбор ситуации собралось человек двадцать, а то и больше.

Начальство со стажем, посовещавшись, признали аварию не «дорожно-транспортным происшествием», а «жесткой сцепкой». Данная квалификация, насколько я понял, допускает устранение последствий своими силами.

На месте.

Собственно об этом и состоялась беседа между машинистом Пряничковым и инспектором Маховым.

Спустя час или полтора после «ДТП».

До разговора коллег уже присутствующий на месте начальник ТЧ-2 Миронов признал вину своего машиниста и предложил тому урегулировать возникшую с его участием проблему «полюбовно», а именно: силами работников дружественной станции Комбинатская, с помощью подручных средств и наемной техники.

Поэтому для водителя локомотива Пряничникова вопрос А.А.Махова: «Готов ли он финансово заглаживать свою вину?», не стал неожиданным.

Пряничников ответил утвердительно.

Более того, он самостоятельно здесь же перечислил на карту Махову в счет будущих затрат 25 тысяч рублей, предназначение которых сам же и определил – «на устранение последствий

аварии».

Это развитие событий в исполнении непосредственных ее участников я прослушал уже дважды.

В параллельном процессе в отношении Александра Махова (дело №1-173/2022, судья Руслан Хасаншин, см. 55RS0007-01-2022-001458-89), которого судят «за посредничество», эту ситуацию также озвучили и разобрали.

Детально.

Именно после этого председательствующий судья даже предложил приостановить рассмотрение дела до вынесения приговора по «делу Артемченко». Настолько, видимо, не убедительными выглядят доказательства обвинения.

За взятку пытаются выдать средства, которые добровольно передавались на оплату услуг и агрегатов в счет устранения последствий аварии. Это уже, похоже, всем понятно.

Более чем.

Не исключено, что именно поэтому Омский транспортный прокурор Дмитрий Козловский, некоторое время поддерживающий обвинение лично, предпочел ретироваться в служебные апартаменты.

И перепоручить миссию, ставшую не столь очевидной, своему заместителю Василию Гуменюку. Кстати сказать, как и Владимир Артемченко, его оппонент тоже не обделенный способностями специалист своего дела – пять лет назад прокурор Гуменюк был признан лучшим гособвинителем Сибири.

Так что, презентация позиций предстоит серьезная и на высоком состязательном уровне.

Как минимум.

Впрочем, государственному обвинению может быть сложно доказать взятку в условиях, когда в криминальной цепочке отсутствуют и даватель мзды, и ее посредник.

Одновременно.

Именно такое предположение можно сделать из второго по счету (учитывая процесс у судьи Хасаншина) ознакомления с позицией свидетеля А.Н.Пряничникова.

Это тот, кто, по версии следствия, давал взятку, без которого нет ни обвинения, ни весомых доказательств.

Бывший машинист РЖД свидетельствует в суде нехотя. Сейчас он находится на пенсии, чему, похоже, совсем не рад, ведь в свое время его жалование водителя локомотивов составляло плюс-минус… сто тысяч рублей.

В месяц!

Отсюда постоянная попытка Пряничникова в ходе допросов пересмотреть и оспорить свою виновность в том злополучном мартовском столкновении, выбившем его из накатанной жизненной колеи.

Тем объективней выглядит рассказ главного свидетеля обвинения.

Вот его пересказ событий с его участием.

- Махов сказал, что для устранения последствий жесткой сцепки нужны люди и техника. Был конец рабочего дня, пересменка, поэтому были приглашены работники из соседнего предприятия…

На кране, который ставил цистерны на штатное место, свидетель отчетливо видел надпись «Титан». Были стропальщики, человека два-три, мастер. Еще был второй кран, работал бульдозер, расчищая площадку для доступа людей и техники

от снега.

Как и договаривались, роль виновника ЧП предполагала оплату работ по ликвидации последствий аварии.

- У меня на карте было тысяч тридцать, 25 000 я перевел на счет Махова, он должен был рассчитаться с людьми.

- По данному факту это все! – неожиданно подытожил свои показания свидетель.

Вопросы гособвинения (это выяснилось позже) касались тех сведений, которые значились в Протоколах допроса гражданина Пряничникова А.Н. Прокурор пытался сгладить углы, ведь при сопоставлении информации из материалов уг/дела с живыми показаниями свидетеля можно было найти массу несоответствий.

Одного другому.

К примеру, обвинитель Василий Гуменюк почему-то стал интересоваться у рядового машиниста, каков порядок и механизм оповещения о ЧП действует на РЖД.

- Зачем мне это знать? – удивился Пряничников. - Я, как положено, сообщил о столкновении своему непосредственному начальству, что дальше – я не знаю, это не предусмотрено моей должностной инструкцией…

Между тем, в тексте допроса, протокол которого составлен старшим следователем Барановым и был озвучен позже в рамках судебного заседания, гражданин Пряничников наиподробнейшим образом расписывает модель аварийного контактирования служб и должностных лиц РЖД… «от локомотива

до Москвы!».

По-мужицки просто Андрей Николаевич пресекал все попытки его запутать и смутить.

При этом он четко сформулировал цель своего финансового участия в ликвидации последствий столкновения.

- Я ведь понимаю, что прежде всего, нужно освободить пути и возобновить движение…

Прокурора такая прямолинейность явно не устраивала, он, прежде чем задать нужные ему вопрос, «подергал» свидетеля по разным темам.

Может, путал или усыплял бдительность.

- А еще какие-либо деньги Вы давали Махову?

Ответ свидетеля не заставил себя ждать, он прозвучал без задержки и уверенным голосом:

- Да, позже я перечислил Махову еще

50 000 рублей.

Казалось бы, вот она долгожданная и вымученная «взятка».

Собственной персоной и из уст взяткодателя.

- А за что передали пятьдесят тысяч? – тихим голосом гособвинитель старался, видимо, не дать сорваться наживке или добыче.

Не тут-то было! Свидетель дал полный расклад ситуации вокруг и этой суммы.

На следующий день с помощью коллег-машинистов Пряничников поменял на локомотиве вышедший из строя после аварии фрикционный аппарат, который предоставил Махов. Поэтому, когда через пару-тройку дней тот пришел и озвучил сумму в 50 тысяч рублей, у свидетеля было понимание, что это деньги за поменянное оборудование.

- Я так думал!

Далее гражданин Пряничников пояснил суду:

- В дальнейшем я узнал, что эти деньги также пошли в счет оплаты за краны… Там посчитали аренду техники, ГСМ, сколько работягам и окончательно вылезла сумма в 75 000 рублей…

В дальнейшем в колонне бурно и открыто обсуждалась тема сбора средств на ремонт подвижного состава, пострадавшего в столкновении с локомотивом под управлением А.Н.Пряничникова.

В помощь коллеге.

Приведение в технический порядок двух цистерн было оценено в сумму 400 000 рублей. Скорее всего, такую цифру озвучил их собственник, а Махов лишь довел ее до плательщика.

- Коллектив колонны на общем собрании постановил собрать мне в помощь 200 тысяч рублей, вторую половину денег я должен был найти сам, - подытожил свой ответ

«взяткодатель».

Защита не стала ходить «вокруг да около», избрав более открытый путь общения.

И информирования Фемиды.

- Андрей Николаевич, Вы взятку Артемченко давали? – адвокат Алексей Баландин спросил сразу в лоб.

- Нет! – был категоричный ответ.

На этом бы и поставить жирную точку в обвинении по статье 290 УК РФ, но как быть с томами материалов уголовного дела, которые более года собирали сотрудники Следственного комитета на транспорте?

Теперь приходится давать оценку каждому документу и каждой строке в исполнении силовиков.

Отдельно.

Защита, конечно, рискуя нарваться на непредсказуемость реакции свидетеля обвинения, но, тем не менее, задает, по сути, тот же самый вопрос.

Теперь он направлен на понимание «взяткодателем», с какой целью им передавались деньги «посреднику» Махову.

- Вы пояснили, что направляли средства электронно, дважды, сначала в сумме 25 и через несколько дней еще 50 тысяч рублей. Двадцать пять тысяч за что переводили?

- На восстановление движения, на работу людей, кранов, другой техники…

Выяснилось, что меньшая сумма обговаривалась лично между Пряничковым и Маховым в кабине локомотива буквально по горячим следам происшествия.

- Он спросил, есть ли у меня при себе какие-то деньги, чтобы закрыть вопрос с оплатой наемного персонала, так как работы по ликвидации последствий уже начались. Я сказал, что где-то до 30 тысяч у меня имеется, Махов предложил какую-то часть денег оставить себе, а 25 внести на

оплату работ.

Был задан вопрос и о судьбе второго платежа в сумме пятидесяти тысяч рублей.

И какой-либо умысел на передачу взятки должностному лицу в ответе свидетеля Пряничников также отсутствует.

- С Артемченко 4-го марта разговаривали?

- Нет!

- Сколько человек было на месте жесткого сцепления?

- Ой, да человек… Более 20-ти человек… Точно! Начальства было много это Миронов, Боровик – это наши локомотивщики… Всех не упомнить…

- Кто-либо говорил или вообще обсуждалась ли тема, что нужно скрыть данное событие

- Не было такого!

- А начальник Вашей колонны или депо мог Вас уволить?

- Думаю, да…

- К дисциплинарной ответственности привлекались?

- Нет.

А вот этот момент мне видится спорным, но, видимо, он еще будет изучен в процессе исследования по делу письменных

доказательств.

Судья Ирина Носик всем свидетелям, без исключения, задает не один и не два вопроса.

Фемида живо интересуется всеми сопутствующими обвинению обстоятельствами. Гражданин Пряничников не составил исключение.

- На путях не общего пользования было столкновение?

- Нет.

- А Вы акт видели, который позже составлялся?

- Нет.

- И где было указано место повреждения тоже не видели?

- Нет.

Это и так все было понятно. Скорее всего, опытная судья отвлекала внимание свидетеля от темы своего главного

интереса.

Уже ближайшая судейская «очередь» из вопросов лишь подтвердила мое предположение.

- Вы пояснили, что 25 тысяч Вы передавали Махову. Каким образом?

- Перечислением…

- А на какие цели конкретно Вы передали Махову?

- Чтобы он рассчитался с людьми, которые помогали устранять последствия и восстанавливать движение…

- А Вы видели, что Махов передавал эти деньги людям?

- Неееет!

- А у вас что, так принято, что какие-то производственные повреждения за счет работников предприятия…

Пока судья Носик, видимо, подыскивала слово, подходящее по смыслу понятию «компенсировать», свидетель уже ответил.

Упреждающе.

Было заметно, что тема «наболевшая».

- Да, да… Это так делается, и так делается на Западно-Сибирской железной дороге. Я еще работал на Восточно-Сибирской, там с такими ситуациями я не сталкивался…

- У вас в коллективе было общее собрание, принималось решение о ремонте вагонов…

- Ну да…

- А ремонт тоже осуществляется силами работников предприятия?

- Если мы в силах что-либо сделать…

Судью, похоже, ответ изначально не устроил, она перебила свидетеля на полуслове.

- Нет, я понимаю, что в силах, когда Вы пришли, ударили кувалдой по одному месту вагона и там что-то на место встало. А прийти и деньги положить на стол, дескать, это на ремонт вагонов… Что, у вас так положено?

- По этой ситуации я не в курсе, а по локомотивам мы сами ремонтируем. Бывают такие случаи…

- Договора о материальной ответственности есть, почему вы-то ремонтируете…

- Что-то было такое. Если признается машинист виновным, то сам. У нас выработана такая схема. Первоначально нужно было восстановить

движение…

Договорить и завершить мысль свидетелю опять не дали.

- Ваша-то здесь какая проблема? – под мантией судьи четко обозначился силуэт если не прокурорского, то форменного платья бывшего следователя уж точно. - Есть начальство станции – оно и должно этим заниматься, а Вы-то вот простой рабочий, машинист…

Фемида создала все предпосылки, чтобы войти в доверие к свидетелю, расположить его, всячески обработать, чтобы обмякший он сказал всего одну фразу – «вымогали с меня товарищ судья взятку», но, безусловно, рассчувствовавшийся почти материнским вниманием к себе «взяткодатель» опять пошел не туда:

- Такая у нас выработана схема…

Был ответ.

Опять судья перебивает на полуслове, похоже, не ту информацию выдает под протокол судебного заседания свидетель.

Ну не ту!

- Ничего так просто не бывает, - почти уже в сердцах пыталась расшатать упертого машиниста Ирина Носик. - Если вот таким образом решаются проблемы…

Фраза, конечно, не завершена, но смысл ее и направленность мысли понятны. Дескать, есть же Закон, Право, регламенты, обязанности, полномочия… - все должно быть по полочкам, без сучка и задоринки.

Вы знаете, иногда мне кажется, что некоторые служители Фемиды живут в каком-то своем и самодостаточном мирке, оторванном от реальности, и ничего не знают, как на самом деле живут рядовые люди, какие нравы и порядки в тех же госмонополиях насаждаются, какие примеры демонстрируются.

Сверху.

Суд продолжил удовлетворять свое профессиональное любопытство.

- Еще были случаи?

- Еще были, конечно…

- А кто решал, что нужно собирать средства на ремонт вагонов, как это оформлялось? – судья Носик явно восполняла пробелы предварительного следствия. Либо хотела в чем-то убедиться. Лично.

- Чья это была инициатива? – вопросы сыпались как из рога изобилия.

- Это обсуждалось и принималось на колонном собрании… - начал было отвечать свидетель.

- На каком?! – тут же уточнилась судья Носик.

- Я на тот момент работал машинистом в колонне номер 23, - начал все с начала гражданин Пряничников. - Это было собрание нашей колонны, на котором присутствовало порядка 25-30 человек…

- Хорошо. Но у колонны ведь есть руководитель? – все больше складывалось впечатление, что судья подводит свидетеля к какому-то прогнозируемому ответу.

- Вот Махов и является руководителем… - Андрей Николаевич вновь демонстрирует поверхностное знание субординации и структурной иерархии РЖД. Но с него опять, как и на стадии следствия, требуют

большего.

Уже, как говорится, стало «теплее» – прозвучала фамилия Махова.

Еще одного фигуранта уголовного дела, того самого - посредника.

- Так это было решение Махова, - утвердительность поставленного вопроса в плане интонирования уже заключала положительный на него ответ.

Похоже, в этом смысле прямолинейный и бесхитростный Пряничников опять не оправдал возложенных на него обвинением надежд.

- Нет! – твердо ответствовал допрашиваемый.

- А чье?! – не прикрыто удивилась Фемида.

- Вопрос был поставлен мною… Я попросил… Что мне нужна помощь… - экс-машинист с сорокалетним стажем, похоже, крыл правду-матку,

«как на духу».

Со стороны председательствующей следует новый виток обсуждения все той ситуации.

- Хорошо. А Вам сразу сказали, что Вы являетесь виновником данного повреждения вагонов? Когда Вы об этом узнали? - кстати, в параллельно идущем процесс в отношении упомянутого Александра Махова коллега Ирины Носик, судья Руслан Хасаншин, этот вопрос выяснил дотошно – о виновности А.Н.Пряничникова его уведомил тут же в кабине локомотива начальник депо Миронов.

В дальнейшем виновность машиниста наряду с еще одним сотрудников РЖД была лишь подтверждена.

Официально.

Между тем, вопрос виновности в прошлогоднем происшествии до сих пор является для свидетеля Пряничникова больным и актуальным.

- Я себя до сих пор не считаю виновным! – заявил бывший машинист, расправив плечи и подавшись вперед.

- То, что Вы считаете… - судья по-прежнему не позволяла «собеседнику» отвлекаться на посторонние рассуждения.

- Узнал я, как сказать, у Баранова, у следователя, он мне якобы сказал, что депо меня обвиняет…

- А в марте, когда Вы перевели Махову 26 тысяч, Ваши-то какие были проблемы, что там кран какой-то работал или еще что-то? – опять требовался нужный ответ, к этому все и шло! Но опять… осечка…

- Ой, даже не знаю, - в сердцах выдохнул свидетель. - Наверно, моя личная инициатива. Не то, что у меня были лишние деньги…

- Так вот, скорее всего, они были лишними, - диалог уже стал походить больше на иронию или подначивание.

Одного другим.

Но и здесь Пряничников прошел мимо уготованных ему капканов.

На мой взгляд.

- Со своей точки зрения, я решил, что сначала пусть будет так, а потом обсудим колонной…

- Так, Вы занимали эти деньги Махову, он бы Вам их вернул? – судья вновь, в который раз, прерывала мысль и предложение свидетельских показаний на полуфразе и полуслове.

При этом задаваемые формулировки, как позже выяснилось, касались той части показаний Андрея Пряничникова, которые в суде еще даже не оглашались.

Но - будут!

Судья Носик явно торопила события, спеша представить важные для обвинения обстоятельства в нужном колорите.

- Первоначально, вроде бы, так стоял вопрос. Сначала рассчитаемся, а потом видно будет… Разберемся…

- Вам вернули эти деньги?

- Нет.

- А 50 тысяч для чего Вы перевели на карточку Махова? Для какой цели?

- Работа ведь была произведена! – очевидец Пряничников, похоже, искренне удивился повторению

пройденного.

Суд продолжал кружить своими вопросами вокруг одних и тех же обстоятельств.

Возможно, ждал фактической ошибки или смысловой оговорки.

- В каком месяце Вы перевели эту сумму?

- Через несколько дней, два-три…

- А они за что?

- Посчитали затраты, подбили итог, смету составили затрат… И получилась такая сумма…

И опять – двадцать пять.

- Вообще-то тогда я полагал, что 50 тысяч это за фрикционный аппарат, который был заменен на моем локомотиве после повреждения…

- То есть, за работу кранов, другой техники, за трудозатраты нужно было заплатить 75 тысяч рублей?

- Да…

- И заплатило не предприятие, а Вы лично…

- Да…

Судья планомерно, фраза за фразой, вносила свои мысли в стенограмму заседания.

- Это Вы так поняли?

- Да.

Машинист в порыве откровенности даже поведал, как вместе с Маховым они ходили к начальнику депо Миронову, чтобы «этот вопрос решать».

- И что вам сказал Миронов? – живо поинтересовалась судья Носик.

- Он нас даже не принял!

- А почему?

- Я не знаю, занят, наверное, был.

Позже Андрей Николаевич прояснил суть своего несостоявшегося вояжа к руководству. Он хотел договориться с Мироновым, чтобы причиненный его аварией ущерб оплатило сначала депо, а позже эта сумма была бы возмещена предприятию с заработной платы Пряничникова.

- Высчитывали бы по 15-20 процентов, чтобы это не ударило по семейному

бюджету.

- Хорошо! – как я понял, данная «коронная фраза» судьи Носик означает не финиш, а лишь новый пласт обсуждений.

И череду вопросов.

Перешли на вероятностную дисциплинарную ответственность виновника аварии.

Применительно к машинисту Пряничникову, который на момент столкновения был за штурвалом локомотива.

- Что могло быть для Вас как наказание?

- Изъятие талона. Если изымают желтый и зеленый, то единолично садиться в кабину нельзя…

- У Вас изымали талон?

- Махов говорил, что меня лишили. Но так ли это, я не знаю…

- Но ведь это должно быть оформлено официально, приказом, Вас должны уведомить, ознакомить…

- В ТЧ-2 там совсем все не так. Могут просто сказать, что «ты, ты и ты в этом месяце без премиальных», и попробуй только

рыкни…

Финал своей профессиональной карьеры свидетель вспоминал с явным неудовольствием.

Помнит, что вскоре после происшествия ушел в отпуск, когда вышел, ему назначили переаттестацию по охране труда, которую он пытался пройти.

Неоднократно.

Вроде бы, прошел экзамены через год, но тут же был забракован по состоянию здоровья. Предложили водить поезд с напарником, за половину зарплаты. Вынужден был отказаться.

Одним словом, машинист Пряничников через год мытарств написал заявление «об увольнении по собственному

желанию».

После столь длительного собеседования свидетеля с судьей защите вновь потребовалось уточниться по главным вопросам обвинения.

Все-таки сторонами рассматривается не персональное дело Пряничникова, а «уголовка» в отношении начальника станции.

- Андрей Николаевич, всего два вопроса. – адвокат Баландин был краток и конкретен. – 25 тысяч рублей Вы переводили за ремонт или для того, чтобы они остались у Артмеченко?

- На восстановление…

- То есть, на ремонт?

- Да!

- 50 тысяч рублей – они для Артемченко или на ремонт?

- На ремонт!

Подсудимый Владимир Артемченко, все это время хранивший молчание, также воспользовался своим правом задать вопросы свидетелю.

- Андрей Николаевич, Вы в тот день с Мироновым (начальник депо – автор) общались?

- Да, общался…

- Что он Вам сказал?

- Он спросил, что и как произошло, я ему пояснил. Он сказал – «занимайтесь!»…

- То есть, на тот момент Миронов знал, что произошло, и мог принимать какие-то решения?

- Да, конечно!

Это как раз подтверждение той информации, которая была озвучена Пряничковым в процессе по «делу А.А.Махова». По сути, отмашку коллективу колонны 23 ТЧ-2 по сбору денег на ликвидацию последствий аварии на станции Комбинатская дал руководитель их головного депо.

Возможно, сам того

не ведая.

Вопросы иссякли, стороны перешли к стадии ходатайств.

Гособвинение просило Фемиду огласить показания свидетеля Пряничникова, которые он трижды дал следователю Баранову, «ввиду существенных противоречий».

Защита была «против», но суд встал на сторону прокурора.

В принципе, по содержанию протоколов допросов гражданина А.Н.Пряничникова от 22.06.2021г., 30.11.2021г. и 05.08.2021г. можно судить, как силовики практически на пустом месте формировали доказательства тяжкого коррупционного преступления.

Идентичные тексты допросов усиливали формулировками, которые свойственны квалифицирующим признакам статьи 290 УК РФ («взяточничество») и чаще обычного упоминали Ф.И.О. начальника станции Комбинатская В.О.Артемченко.

Все просто…

А началось все с того, что машинист Пряничников, не согласный с тем, что его объявили виновным в инциденте 04.03.2021г. на станции Комбинатской и выставили ему счета за ликвидацию последствий происшествия, обратился в полицию.

Если точно, то в Омское линейное управление МВД России, где «дал объяснение по данному происшествию со всеми подробностями».

Затем о своем вояже к правоохранителям сам же сообщил коллегам по колонне. Прекрасно зная, чем заканчиваются похождения с жалобами в органы, железнодорожники, по сути, объявили машинисту Пряничникову бойкот и попытались скрыть свое добровольное участие в его поддержке.

От греха подальше.

Машинист-инструктов Махов, как самое задействованное в организации восстановительных работ лицо, попросил Пряничникова написать расписку, что, якобы, он брал у него в долг 50 000 рублей, а затем их вернул.

Естественно, что никаких денег в наличии уже не было, так как они пошли на оплату реально оказанных услуг. Но своим шагом Махов, видимо, хотел обезопасить себя перед грядущим интересом правоохранителей.

Как в воду глядел – так и вышло.

За ним пришли.

Что там произошло на очной ставке между Пряничковым и Маховым, первый участник толком не пояснил.

Но рассказал в общих чертах, что был шокирован, ничего не понял и подписал последний протокол допроса, не читая.

- Я был без очков и без адвоката, - похоже, полный набор недоразумений выпал на его голову в тот день.

Именно так, по версии Андрея Пряничникова, в его допросе и появилась фраза, легшая затем в основу обвинения Владимира Артемченко. Да и Александра Махова тоже.

Вот она:

«Со слов Махова А.А., я знаю, что денежные средства в сумме 75 000 рублей необходимо передать Артемченко В.О. за укрытие факта происшествия, а также за восстановительные работы, ремонт

тепловоза».

Дальше еще интересней!

«Вину в даче взятки в сумме 75 000 за укрытие транспортного происшествия, в том числе за ремонт и восстановительные работы я признаю полностью, в содеянном раскаиваюсь».

«Денежные средства я передавал Махову А.А., кому дальше передавал эти средства Махов А.А., я не знаю».

«Я ранее давал иные показания под давлением Махова А.А.».

То есть, в Протоколе присутствуют события, формулировки и обстоятельства, которые свидетель даже не упоминал в своем выступлении перед судом.

Странно.

Это несоответствие почти физически ощущал и сам свидетель, но как это выразить своими словами не находил.

- Вроде бы, и я говорил, но в то же время мысли не мои, и общая направленность не та…

Снять возникшее противоречие попыталась судья Носик.

- Давайте конкретно, что не так! – все это время председательствующая, как опытный служитель Правосудия, продолжала держать нить процесса в своих руках.

- Про собственников, с которыми беседовал Махов, я ничего не знал и не знаю до сих пор.

Это раз.

- О том, что он дает какие-то деньги на укрытие – такой речи не было. Если бы речь об этом зашла, то я бы понимал, что меня хотят сделать взяткодателем, а я об этом ни сном, ни духом.

Это два.

Служитель Фемиды подняла на свидетеля глаза, в которых читалось недоверие.

- Так Вы же подписали? – это самый  распространенный довод людей в мантии. Как будто не знают, что не подписать у граждан не получается.

Пряничников пытался объясниться.

- Это Махов на очной ставке неожиданно стал менять показания, заявлять, что он все знал… Про взятку, про укрывательство… Я был шокирован… Я и сказал следователю, так и пишите, что вся эта информация со слов Махова.

И продолжил перечислять те сведения, о которых он не сообщал сотруднику СКР на транспорте.

- Вот еще момент. Какое сокрытие инцидента, если все всё знали? Такое количество людей задействовано было… В открытую…

- Порядок оповещения при ЧП – тоже не моя песня…

- Расписка… Да, я ее написал, но исключительно по просьбе Махова…

Выходит, что от Протокола следователя Константина Баранова ничего и не остается.

Дельного.

Адвокат Алексей Баландин попробовал помочь свидетелю восстановить события, которые могли повлиять на допрос.

Защитник предложил гр. Пряничникову А.Н. высказать свою позицию, в какой ситуации он был искренен:

- Когда Вы говорили, что «75 000 рублей я отдавал только на ремонт и восстановление»? Или когда ««вину …. признаю полностью, раскаиваюсь… денежные средства передавал Артемченко за укрывательство…»?

- Вы какие показания давали?

Свидетель в шестой раз на дню подтвердил, что два транша суммами 25 и 50 тысяч рублей он передавал именно «в счет оплаты полученных услуг по восстановительным работам на железнодорожных путях и

за ремонт».

Теперь уже было не удержать защитника подсудимого.

Адвокат Алексей Баландин попытался получить информацию, кто же стал источником дезинформации, попавшей на страницы официального процессуального документа.

- Может, это следователь добавлял? – вопрос был задан напрямую, без околичностей.

Пряничников вспомнил, что следователь действительно «ходил куда-то к начальству и в прокуратуру»:

- Я говорит, вот здесь что-то поменял, вот здесь поменял. Подпиши… Я был без очков, я просил адвоката изучить текст показаний, я сам не читал, мне сказали – я подписал.

- Каким образом формулировки о признании Артемченко в качестве подозреваемого появились в тексте вашего допроса?

Судья:

- Снимаю вопрос! Это вопрос не к свидетелю, а к следователю, - резонно заметила судья Носик и многозначительно добавила:

- Мы выясним.

Действительно, после допроса главного свидетеля обвинения (а по странному течению третьего Протокола допроса и «взяткодателя») вопросов не стало меньше, их прибавилось.

На порядок!

И первый из них звучит предельно остро:

Что делать государственному обвинению, если  взятка подсудимому инкриминируется, а взяткодатель… отсутствует?!

По факту.

(продолжение следует)

Александр Грасс,

независимый журналист,

из зала Куйбышевского районного суда г.Омска,

специально для авторского блога на www.ОМСК-ПРАВО.РФ

Последние статьи
prev
next

Выступление Александра Грасса на региональных праймериз

Омичи ежедневно десятки раз спрашивают о моих взглядах. Политических, экономических, социальных, жизненных. Безусловно, одной фразой здесь не ограничишься, а времени

Читать далее

Для того и кремний, чтобы проверить нас на прочность

«У нас вчера вечером расклеили листовки по всем подъездам, что, оказывается, за нашими домами за Стрельникова (я живу на Заозерной) на

Читать далее

ЗАДАЙ ВОПРОС

ПРОФЕССИОНАЛУ

бесплатно!

- заполни заявку

Добавить информацию
в банк данных

- адвокат
- юрист
- организация

Рейтинг "ТП"

ДАЙ СВОЮ ОЦЕНКУ…

СУДЬЕ
ПРОКУРОРУ
ПОЛИЦЕЙСКОМУ
АДВОКАТУ
НОТАРИУСУ
ЮРИСТУ
ПРАВОЗАЩИТНИКУ
АРБИТРАЖНОМУ УПРАВЛЯЮЩЕМУ
ЧИНОВНИКУ
СУДЕБНОМУ ПРИСТАВУ
НАЛОГОВОМУ ИНСПЕКТОРУ

Добавить Персону

Обратная связь

Ваше мнение

Почему чиновники игнорируют Закон?

Дискуссии