Фемида оправдала экс-пристава Юлию Весну по одному из эпизодов «группового мошенничества»!

Защита бывшей сотрудницы УФССП полагает, что результаты и доводы этого судебного следствия «станут хорошим заделом и подспорьем для кассационного обжалования всего обвинительного приговора в целом»…

Кировский районный суд г.Омска на прошлой неделе сотворил подобие сенсации, провозгласив оправдательный приговор по резонансному и неоднозначному уголовному делу экс-супругов Алексея Кучегуры и Юлии Весна (дело №1-392/2023, судья Максим Серебренников, см. 55RS0001-02-2022-000404-27).

Решение состоялось только в части одного из эпизодов, который ранее инкриминировали подсудимым в рамках основного

обвинения.

Напомню, ранее бывшему сотруднику ДПС по городу Омску А.В.Кучегуре было предъявлено обвинение по 14 эпизодам ч.3 ст.159 УК РФ («мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере»), а также по шести эпизодам ч.4 ст. 159 УК РФ («мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере»).

Всего – 20 (двадцать-!) преступлений.

Еще четыре эпизода инкриминированы органами следствия бывшему судебному приставу-исполнителю УФССП Юлии Весне, по совместительству бывшей спутнице жизни экс-гаишника Кучегуры: два мошенничества – по части 3 и еще два – по части 4 статьи 159.

По трем эпизодам подсудимые проходят в группе лиц как соучастники, а еще по одному групповому мошенничеству Кучегура и Весна были оправданы судом первой

инстанции.

В оправданном эпизоде речь шла о получении от гражданки Влады Шпаковой 2,9 млн рублей в счет мифического  приобретения престижного японского джипа и квартиры в микрорайоне Кузьминки.

Деньги, вроде как, передали из рук в руки, а вот обязательства на тот момент еще супруги не исполнили.

Суд посчитал, что в этом эпизоде следствие не собрало достаточной доказательной базы.

Апелляция Облсуда в этой части приговор отменила и направила материалы в нижестоящий суд на новое рассмотрение.

В ином составе.

Теперь вот судья Максим Серебренников продублировал оправдательный вердикт на основании п.1 ч.2 ст.302 УПК РФ «в связи с неустановлением события

преступления».

Ранее аналогичный, оправдательный, приговор по этому же «эпизоду Шпаковой» подсудимым зачитал другой Кировский служитель Фемиды (дело №1-22/2023, судья Семен Павленко, см. 55RS0001-02-2022-000404-27).

Двойное несогласие суда первой инстанции со следствием, гособвинением и вышестоящей апелляцией – редкий случай для местного Правосудия.

Одни уже кидают камни в огород райФемиды, упрекая ее то в… «милосердии», то в «поспешности решения», то называя документ, «именем Российской Федерации», актом… «поддержки своего коллеги».

Оппоненты – защита и подсудимые откровенно благоволят «справедливому, объективному и честному», по их мнению, вердикту суда.

Еще бы.

Судебное следствие получилось долгоиграющим, с позиционным противостоянием, с эмоциональными всплесками и игрой на нервах.

И с лихо закрученной интригой.

Как ни странно, но в эпицентре скандальных заявлений и обсуждений на этот раз оказалась не подсудимая Весна и ее, безусловно, колоритная группа поддержки, а гражданка Влада Шпакова.

Та самая.

«Безработная омичка», которая без расписок и какого-либо документального подтверждения сердобольно раздавала миллионы направо и налево, затмила своим поведением и высказываниями даже всеобщего «любимца» Алексея Кучегуру (см. «Недопотерпевшая» или Доколе можно безнаказанно швыряться обвинениями и миллионами?! http://omsk-pravo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3902:uuyujffbn&catid=185:astashkin).

А настойчивые попытки потерпевшей скрыться от Правосудия, проигнорировав пару-тройку явок в суд по требованию Фемиды, сотворили из госпожи Шпаковой… аутсайдера уголовного процесса: эдакую персону

«нон-грата»!

Видимо, не случайно, что в прениях сторон процессуальные оппоненты обсуждали и склоняли не подсудимых, а именно… потерпевшую.

Фигуру странную, противоречивую и во многом загадочную.

Впрочем, сейчас не время презентовать и копаться в фактах личной биографии и бизнес-схемах госпожи В.С.Шпаковой, поэтому сосредоточимся на последних судебных заседаниях.

На финише стороны высказали свое отношение к следствию, к доказательствам, к показаниям свидетелей, к доводам гособвинения…

Возможно, самым показательным моментом стало публичное обращение сначала подсудимой Юлии Весны, а затем и ее адвоката Даирбека Махамбетова к прокурору Ольге Гизе с требованием «указать в материалах дела те обстоятельства, на которых зиждется все

обвинение».

В частности, выяснилось, что ряд вещественных доказательств в виде золотых украшений… пропали.

Точнее, наверное, будет сказать, что ювелирные изделия, принадлежащие подсудимой Весне и ею оплаченные (имеются подтверждающие документы), находятся в неустановленном месте.

Кто-то, может, и позлорадствует, но ситуация-то по-своему вопиющая, когда ценности, признанные по громкому уголовному делу вещдоками, растворяются в стенах правоохранительного ведомства.

Следующий важный, а, по мнению защиты, краеугольный УПК-камень, это наличие, а, точнее, отсутствие процессуального документа, подтверждающего полномочия следователя Павла Борисова, который своим решением изменил статус гражданки Ю.В.Весна со «свидетеля» на «подозреваемую» и тут же предъявил ей обвинение.

Случилось это, как явствует из доводов защиты, при одном и том же объеме

доказательств.

Подсудимая полагает, что действо «проведено с грубейшим нарушением УПК РФ».

Так, в т.2 л.д.114 имеется Постановление «О создании следственно-оперативной группы».  Далее в т.2 и т.6 на л.д.45 и л.д.243-262 имеются постановления руководителя следственного органа о наделении надлежащими полномочиями следователей для работы в рамках данного уголовного дела.

В томе 9 на листах дела 149-150 надлежащим лицом для расследования определен следователь Меньшиков. Между тем, с листов дела 155-156 уголовное дело возобновляет уже другой следователь.

- Однако, соответствующее распоряжение руководителя следственного органа в силу статьи 79 УПК РФ в материалах дела…

отсутствует.

Но и это еще не все.

Подсудимая перепроверяет каждый довод прокурора и находит несоответствия:

- В предыдущем заседании гособвинение ссылалось на диск, который находится в томе 3 лист дела 54. Однако, в материалах уголовного дела я не нашла Протокола осмотра данного СD-диска и признания его вещественным доказательством…

Гражданка Весна вполне обоснованно требует от прокурора Ольги Гизе «развеять наши опасения, что следствие и надзорная инстанция оперирует данными, которые находятся за пределами правового поля».

Адвокат Махамбетов конкретизировал и подытожил позицию своей подзащитной:

- Ваша честь, Юлия Владимировна имеет в виду те обстоятельства, которые говорят, что следствие в отношении нее велось с грубыми нарушениями уголовно-процессуального

Закона…

К таковым недопустимым «шалостям» адвокат также относит тот факт, что в томах дела отсутствует документ, подтверждающий передачу хода расследования следователю СКР Павлу Борисову.

Хотя именно это должностное лицо в дальнейшем предъявляет обвинение гражданке Весне Ю.В.

- Раз процессуальные документы следствия оформлены за подписью сотрудника Борисова, то мы и просим государственное обвинение указать нам, в каком томе и на каком листе дела находится документ, подтверждающий его полномочия…

На фоне показательного молчания прокурора Гизе судья Серебренников подвел итог выяснению отношений между сторонами, заметив:

- Подсудимая сама в своем заявлении отметила, что данный документ в материалах дела

отсутствует.

Отмолчавшись по существу поставленных вопросов, прокурор Гизе зачем-то ходатайствует «о дополнительном исследовании характеризующих материалов».

В частности, обвинитель просит огласить копию приказа по УФССП по Омской области за подписью замглавы ведомства.

Этим документом «на Кучегуру Юлию Владимировну возлагаются обязанности начальника отдела, старшего судебного пристава межрайонного отдела судебных приставов по особым исполнительным производствам».

- От какого числа документ? – тут же интересуется защитник Махамбетов.

- От 28 июня 2019 года, - ответствует прокурор.

- Спасибо! Понятно…

Еще один оглашенный приказ «о временном исполнении обязанностей» датирован 3-им числом июня

2019-го года.

Выходит, что оценивающая по интонации реплика адвоката Махамбетова, которая, вряд ли, будет отображена в стенограмме с/з, вполне уместна.

По сути.

Ведь дважды указанные прокурором даты наделения подсудимой полномочиями в штате УФССП России по Омской области находятся далеко за временными пределами инкриминируемого его подопечной криминала.

Более того, специально или случайно, но Ольга Гизе еще раз привлекла внимание и своих оппонентов, и суда к тому, что не раз упомянутая «свидетелями» должность пристава Весны (Кучегуры) и круг вмененных ей «очевидцами» обязанностей никак не могли быть у нее на период «февраля и марта 2019 года».

Между тем, время и дата события преступления именно так сформулированы в обвинительном

заключении.

Финишная напряженность уголовного процесса еще сильнее сказалась на прениях.

Гособвинение в своем итоговом представлении полагает, что «в судебном заседании достоверно установлено, что в период февраль-март 2019 года Шпакова, веденная в заблуждение путем обмана под предлогом покупки по заниженной стоимости автомашины «Toyota Land Cruiser» и квартиры в микрорайоне Кузьминки – имущества, арестованного службой судебных приставов, у дома 27 по улице Бульвар Кузьмина передала наличными денежные средства в сумме 2 млн 900 тысяч рублей Кучегуре и Весне».

- Будучи убежденной, что Весна в силу занимаемой должности в УФССП имеет возможность приобрести указанное арестованное имущество и, якобы, выставленное на реализацию приставами вне законом установленных процедур реализации подобного рода имущества, предусматривающего участие в проведении торгов.

Цитата.

Чтобы определить свое отношение к позиции и доводам гособвинения достаточно разобрать только этот пассаж.

Далее по тексту идут стандартные формулировки про «совокупность доказательств», про «критическое отношение к показаниям подсудимых», «показания свидетелей согласуются», «сомнения в их недостоверности отсутствуют», «в основу приговора следует положить показания свидетелей обвинения»…

И т.д. и т.п.

При этом даже в своей «обвинительной речи» прокурор Гизе вынуждена обосновывать явные противоречия в показаниях потерпевшей Шпаковой, ее свидетелей Посашкова и Котельникова…

- Показания Шпаковой достаточно последовательны. Те противоречия, на которые будет обращено внимание стороной защиты, полагаю, обусловлены человеческим фактором и давностью

событий…

А теперь вернемся к тому самому пассажу, который абзацем выше, и попробуем вникнуть в его содержание.

С одной стороны имеем «достоверно установлено», а с другой – «в период февраль-март 2019 года».

Так, все-таки не совсем понятно из речи опытного прокурора «достоверно установлено» или все-таки гипотетически?

Не понятно.

Далее идет фраза, что «Шпакова, веденная в заблуждение путем обмана»…

Закономерно возникает вопрос – а кем потерпевшая Шпакова была «введена в заблуждение» и кем она лишена способности адекватно мыслить «путем

обмана»?

На, якобы, встречу с подсудимыми она (по тексту обвинения) приехала уже «заряженная» – с деньгами.

И передала, как бы, свои миллионы совершенно незнакомым лицам. Без договора, без расписки, без видеофиксации.

На шару.

Так, кто ранее ввел Шпакову в заблуждение? Кто обманул нашу безработную, которая наобум выдает первым встречным честно вырученные миллионы?

Может, гражданин Посашков? Или все-таки ее «друг и собеседник» Котельников?

Как можно объективно и непредвзято относиться к подобному

«обвинению»?

Неопределенность обвинения в полной мере использовала в прениях защита.

Адвокат Даирбек Махамбетов сразу взял «быка за рога», заявив, что «для постановления законного приговора, признающего Весну Ю.В. виновной в совершении преступления, необходимо наличие достоверных и достаточных доказательств, которые не противоречат объективно установленным судом фактам, которые согласуются между собой и не оставляют никаких сомнений у участников процесса в виновности моей подзащитной».

- Имеются ли в данном деле такие доказательства? С полной уверенностью могу ответить – нет! Доказательствами по делу являются лишь показания потерпевшей Шпаковой и свидетелей Котельникова и Посашкова…

В связи с тем, что доказательства виновности подсудимой Весны строятся  лишь на словах заинтересованных лиц, именно анализу этих показаний и уделил львиную долю своего выступления защитник.

И понеслось…

Госпожа Шпакова неоднократно меняла свои показания на следствии относительно времени и места преступления, по расположению участников событий, по действиям тех или иных лиц.

Защита подробно анализирует высказывания потерпевшей по принципиально важным моментам «преступления».

Изначально Шпакова забывает упомянуть, что на памятной для всех встрече присутствовали… свидетель Посашков и… подсудимая Весна!

- Дескать, следователь меня об этом не спрашивал, я и не говорила – так себе отговорка. Ведь, исключая из числа участников сделки данных лиц, потерпевшая полностью меняет хронологию и содержание эпизода…

Действительно, а где тогда деньги, которые передавал Посашков наряду с миллионами Шпаковой? А где незабываемый пересчет вручную пятитысячных купюр приставом Весна?

Разве можно такое забыть или на допросе у следователя не придать этому значение, а потом вспомнить?!

Вдруг.

Применительно к другим характерным деталям «преступления» сквозит точно такая же «теория относительности».

То деньги передавались «у подъезда дома», то «на тротуаре». Потом это место оказалось уже «автомобильной стоянкой». Хотя парковка у Шпаковой это «тот же тротуар, где в этот момент стоит машина».

Фонари на месте рандеву то присутствовали, то пропадали из поля зрения очевидцев, а вместе со столбами улетучивалась и освещенность, добирая люмены из окон и витрин близлежащих зданий.

Та же подозрительная мимикрия образовалась у магазина «Магнит» - то он был, то его не было, то работал, то был закрыт.

От взгляда.

Некие «период сдачи дома», «строительный мусор», «хаос», на наличие которых каждый раз настаивала потерпевшая, определяя дату сделки, буквально улетучились под напором показаний местной жительницы.

Оказывается, дом и прилегающая территория введены в эксплуатацию еще в 2017-ом.

Та же информация следует из официального ответа местной управляющей компании. И завершают слом показаний псевдопотерпевшей череда фотоснимков из Googl-карт «Планета Земля» за период с 2018 по 2021 годы.

Все доказательства указывают на то, что уже на период сдачи дома, в 2017-ом году, какие-либо дефекты из «строительного мусора», «хаоса» и «куч» отсутствовали.

И в пределах дома №27, и у сопредельных

строений.

Место парковки своих авто потерпевшая и ее напарники называют разные.

Дислокация машин относительно друг друга и дома, где проживали на тот момент супруги Кучегура, так же в показаниях свидетелей расходится.

Как передавались деньги, в какой последовательности, кому – события так и не сложились в интерпретации граждан Шпаковой, Котельникова и Посашкова в единую и внятную хронологию.

Можно, конечно, предположить, что люди ежедневно расстаются с тремя миллионами, и им это действо стало обыденным и малоинтересным.

Тогда понятно.

Но ведь граждане настаивают, что их обманули, а деньги похитили. Тогда проведем самый простой тест «на вшивость».

Заочно.

Попытаемся «сложить» мозаику показания потерпевшей Шпаковой и свидетелей Котельникова-Посашкова в единую картину.

Не получается…

Один утверждает, что деньги Весна «считала в машине», двое других, что «стоя на улице». Один – что «пересчет купюр велся в перчатках», другой – что пристав работала вручную, «голыми руками».

Один не помнит, куда Весна складывала обсчитанные пачки, другой уверяет, что она складывала их себе в карман пуховика, третий – убирала в пакет. Нет, возвращала назад мужу.

И этот же тремор мнений и версий касается и пакета с миллионами.

По одной версии, он был в руках у супруги Кучегуры, по другому варианту, Весна держала пакет «под мышкой». Вроде бы, мы все говорим и думаем на одном языке, неужели, следователь по своему хотению в одном месте пишет «так», а в другом «эдак»?

«В руках» и «под мышкой» – разве это одно и то же? Сами почувствуйте словесную и представьте визуальную

разницу.

Примерно так, дотошно и скрупулезно, адвокат Махамбетов прошелся по всем нестыковкам в показаниях «обманутой троицы».

Не помнить номер своего телефона, не запомнить марку автомобиля, на котором приехала и на котором неоднократно ездила и «до», и «после», якобы, преступления, путать парковку, тротуар, проезд – как все это можно назвать одним словом?

Защита находит происходящему адекватную языковую формулировку:

- Невозможность Шпаковой точнее указать место встречи, связано именно с тем, что она там на момент инкриминируемых событий никогда не была, а сам факт передачи денег и участие в нем подсудимой Весна является ложью!

Сначала «ложь», потом – лжесвидетельство, а далее – статья 307 УК РФ, вина, умысел, преступление и наказание – чувствуете, куда клонит защита!

Детерминизм…

Адвокат методично и планомерно закатывал шар за шаром в лузу показаний потерпевшей гражданки.

- Шпакова сама пояснила, что водительское удостоверение получила в 1998 году, является водителем с большим стажем, управляла различными автомобилями, хорошо ориентируется в марках и моделях авто…

Исходя из этого юрист делает вполне закономерный вывод, что, при таких вводных, «автолюбитель по Закону обязан, а по жизни обладает необходимыми познаниями и рефлексами, позволяющими ему отличить тротуар от проезжей части и от парковки для автомашин».

Это относится и к глазомеру водителя со стажем, который обязан или «наверняка должен» отличить расстояние в 20-30 метров от отрезка в 2 метра.

Но и эти общие места и обстоятельства не относятся к нашей горе-потерпевшей!

Никак…

Собственно на этом и строит еще один правозащитный форпост в интересах своей доверительницы адвокат Махамбетов.

Он сопоставляет показания Влады Шпаковой и Алексея Котельникова, данные ими как на стадии предварительного следствия, так и в суде.

Так вот, как бы, передав (непонятно как) почти 3 млн рублей в руки приставу Весне (или не ей), госпожа Шпакова тут же покидает место встречи, уходя в машину Котельникова.

- Пошла греться, - так она поясняет свой демарш, видимо, придуманный с тем прицелом, что «меньше видишь, меньше вопросов».

При этом потерпевшая неоднократно указывает на расстояние до припаркованного авто в «20-25-30 метров». Каждый раз по-разному, но именно в этом цифровом диапазоне. Между тем, ее напарник и лепший друг Котельников уверенно называет метраж от своего авто до «места преступления» в… 2 (два-!) метра.

В одном месте он начинает даже мерить отрезок шагами, но указанные им под Протокол суда «4-5 шагов» сопоставимы именно с ранее озвученными «двумя метрами» почти

идеально.

Какой вывод напрашивается из этой свидетельской какофонии?

Только один, который и озвучил в прениях защитник Махамбетов со ссылками на тома и листы уголовного дела и даты судебных заседаний:

- Соглашусь с тем, что можно перепутать разницу в расстоянии в 2, 3, даже в пять метров, но перепутать такие понятия, как «близко» (два метра) и «далеко» (двадцать пять метров) – это невозможно!

По мнению адвоката, это те самые «объективные обстоятельства, которые забыть и перепутать нельзя». Вывод напрашивается сам собой, и он был озвучен вслух.

Еще и еще раз применительно к этому и другим аргументам защиты:

- Отказ Шпаковой показать на аэрофотоснимках место встречи еще раз свидетельствует о том, что встречи с передачей денег фактически не было, и она там не присутствовала…

Логично.

К тем же объективным реалиям, подтверждающим недобросовестность потерпевшей и свидетелей, зашита относит попытку оппонентов запутать следствие и суд ссылками на некое «общение друг с другом в мессенджерах и соцсетях».

- В ходе предварительного следствия В.С.Шпакова указывала один-единственный номер своего телефона, которым она пользовалась и связывалась с Котельниковым и Кучегурой…

При этом потерпевшая собственноручно указывает и единственные номера данных лиц, внесенные в ее список телефонных контактов (т.4 л.д.125-129).

Аналогичная позиция отражена и в других процессуальных документах, где Шпакова четко расписывает с какого телефона и на какой совершался звонок.

- Ни о каких мессенджерах и других номерах речи вообще никакой нет…

Между тем, в ходе повторного (!) судебного следствия позиция Влады Сергеевны диаметрально

меняется.

При допросе в уголовном процессе под председательством судьи Серебренникова госпожа Шпакова «прозрела».

Оказывается, у нее было с пяток различных телефонов и номеров, разных регионов и разных операторов сотовой связи. Оказывается, Котельников мог ей позвонить на любой из этих номеров. Видимо, в надежде, что на какой-нибудь да подруга ему быстрее ответит.

- Между тем, анализ детализации телефонных соединений говорит о другом. – Защита бульдожьей хваткой вгрызается в любой незащищенный участок обороны противника. - Как Котельников Шпаковой, так и наоборот, могли по нескольку раз подряд пытаться дозвониться друг другу, после чего в случае не ответа следовал встречный звонок…

Как утверждает адвокат, соединения Котельникова и Шпаковой происходят круглосуточно, «в любой день недели, в любое время суток – днем и ночью, бывает и по десятку раз».

- Это говорит о том, что данные лица на момент инкриминируемых событий пользовались именно теми номерами телефонов, которые были указаны ими на предварительном

следствии…

Далее господин Махамбетов развивает мысль, не забывая подкреплять ее ссылками на документы из материалов следствия и суда.

- Шпакова при допросе в суде (том 13, лист дела 146) заявляла, что просила следователя сделать биллинг, то есть, распечатку телефонных соединений с привязкой к базовым станциям. Делая такое заявление следователю, Шпакова была обязана указать все свои номера телефонов, которыми она пользовалась в то время…

Так вот, никаких иных, вторых, третьих, иногородних, других операторов телефонные номера потерпевшая не указывает. В деле фигурирует все тот же единственный и неповторимый номер.

Но и это еще не все.

В одном из протоколов имеется ответ В.С.Шпаковой на вопрос прокурора «о количестве используемых Вами номеров телефона»:

- Пользовалась одним номером телефона. Еще могла им пользоваться мама…

Это ответ.

При новом рассмотрении уголовного дела в части данного эпизода потерпевшая Шпакова начала «химичить», пытаясь обелить данные противоречия.

Нестыковку объяснила недобросовестностью следователя Меньшикова, который в очередной раз «не так услышал», «не так понял», «не так записал»…

- Однако, как скрыть тот досадный момент, что те же самые показания госпожа Шпакова давала тому же самому прокурору, который присутствует и в этом суде?! – адвокат усиливает хватку, подбираясь к центру принятия решений.

Кто-то же консультировал Владу Сергеевну, давал ей ЦУ, посоветовал солгать Фемиде, что данные наиважнейшие сведения она, как и многое другое, «вспомнила…

сейчас»!

Подобные, скандально-разоблачительные, моменты из речи защиты я мог бы живописать и далее.

Впрочем, и тех, которые уже озвучены, хватит по-за глаза, чтобы определиться со своей  позицией и понять, на чем может быть построен оправдательный приговор судьи Серебренникова.

Тем не менее, мне приходится так детально обнародовать доводы защиты, потому как имеющаяся в Интернет-пространстве судебная хроника этого уголовного процесса, к сожалению, сплошь построена на эмоциях, околосудебных душещипательных сценах и каких-то, возможно, затаенных обидах.

Наверное, в такой стилистике удобно не замечать провалы следствия и обвинения, перекладывая все на «отпетых мошенников».

В погонах.

Надеюсь, мало кто может упрекнуть меня и нашу редакцию в том, что мы не боремся с «теневиками» в силовых ведомствах, не вытаскиваем на свет Божий «оборотней в погонах», не сопровождаем резонансные уголовные дела и скандалы с участием представителей «милицейского клана».

Все это имеет место быть в нашем послужном списке.

Но критерием участия и отражения в прессе все-таки является наличие у обвинения доказательной базы. А также ее законность, обоснованность, достоверность.

А если таковой базы нет или она не выдерживает критики, то зачем лить СМИ-воду на мельницу недобросовестному следствию, липовому обвинению и заказному Правосудию?

Наверное, проще простого в унисон Следкому сказать, что «бывшие муж и жена Кучегуры – мошенники». Кстати сказать, экс-ДэПээСник Алексей Кучегура этого и не отрицает. Виноват полицейский, сознался, что обманул своих коллег – накажите его, но почему преступление одного супруга автоматически цепляет другого?!

Нет ответа.

По-крайней мере, в данном судебном процессе я вины пристава Юлии Весны не увидел.

И районная Фемида не заметила. Уже дважды.

Я не исключаю, что на предстоящем разбирательстве в Кемерово, в суде кассационной инстанции, у обвинения также могут возникнуть проблемы.

С доказыванием и процессуальной чистотой.

А пока идут столкновения местного значения.

Видимо, самый большой бой обвинению и его поборникам дала сама подсудимая Юлия Весна.

Почти весь процесс в Кировском районном суде по «эпизоду Шпаковой» бывшая пристав провела молча, при этом она внимательно созерцала происходящее и подробно конспектировала что-то в своих бумагах.

Результаты наблюдений и заметок оказались востребованы в прениях.

Несмотря на прорвавшиеся эмоции и дрогнувший было голос, «соучастница аферы» быстро взяла себя в руки и выдала гособвинению и Фемиде прекрасный образец аналитического досье, где все разложено по полочкам и направлениям с удивительными дотошностью и наблюдательностью.

А как иначе?

Сама Юлия Весна таким вот спичем обосновала свое участие в прениях:

- В очередной раз, в надежде на существование Правосудия, справедливой судебной системы, которая построена для восстановления законности, социальной справедливости, ради защиты людей, но никак не нацелена на их уничтожение, я всё же решила выступить в прениях, изложить свои обоснованные доводы моей невиновности, подтвержденные фактами…

Ввернув в свою речь еще два-три метафорических образа, подсудимая подвела черту вводной части выступления:

- Сложно добиться истины, когда тебя не слышат, а точнее, когда и не собираются услышать. Это как бороться с ветряной мельницей. Но всё же, ради своего смысла жизни – это мои дети, ради моих родителей…, я не имею права просто отмолчаться.

И сказала!

Подсудимая и мыслями, и фактически отразила те моменты, на которые в своих прениях уже обратил внимание суда защитник Махамбетов.

Однако, преподнесены они были в ином ракурсе и более подробно.

Прежде всего, Юлия Весна напомнила и гособвинению, и Фемиде, что на протяжении всего предварительного и судебного следствия всегда придерживалась одной позиции, не юлила, не путалась, не меняла показания.

В отличие от потерпевшей и ее свидетелей, которые каждый раз излагали разную версию событий. При этом в их памяти всплывали все новые и новые подробности четырехлетней давности.

Правда, дату и месяц «трехмиллионного мошенничества» они так и не вспомнили.

- И раньше, и сейчас я говорила и говорю правду, потому что говорить правду легко и

комфортно.

По словам Ю.В.Весны, статус «обвиняемой», «подсудимой» и «осужденной» она получила из-за того, что отказалась выплачивать потерпевшим долги бывшего мужа.

После отказа ее стали обкладывать жалобами и анонимками.

- Цель не скрывалась, меня хотели привлечь к уголовной ответственности за дела мужа, о которых я узнала от потерпевшего Названова…

Тем временем, по месту основной работы проводились служебные проверки на предмет участия пристава Весна «в реализации арестованного имущества», «на коррупционную составляющую».

Никаких оснований для дисциплинарных взысканий или увольнения со службы найдено не было.

- По результатам проверок и оперативно-розыскных мероприятий факты, указывающих на мою причастность к реализации имущества не установлено, а к торгам я и вовсе никакого отношения никогда

не имела.

Суть обвинения в свой адрес со стороны омского Следкома подсудимая Весна сформулировала вот таким образом.

Не без сарказма или трагической самоиронии.

- И вот, сама того не зная, я оказалась в какой-то поздний морозный вечер, не то февральский, не то мартовский 2019 года, на неопределенном месте, в пределах радиуса своего дома.

Сидя в автомобиле или стоя возле него, а, может, находясь возле подъезда, то ли на тротуаре, а, возможно, на куче строительного мусора, я не то считала, не то просто формально перебирала руками денежные средства, которые впоследствии не знала куда деть: то ли обратно в пакет сложить, то ли Кучегуре отдать или где-то сумку быстро найти или попытаться запихать их в левый кармашек курточки.

Полный абсурд, конечно, но, по версии определенного круга лиц, все это вполне жизнеспособно.

В принципе, если отбросить из описания карикатуру и сарказм, то именно в таких размытых формулировках и было предъявлено обвинение

фигурантам.

А вот претензии самой подсудимой Весны к своим процессуальным оппонентам в ее прениях носят вполне осязаемый и фактурный характер.

Так, со ссылкой на том и листы дела (т.4 л.д.125-129) Юлия Владимировна приводит показания потерпевшей Шпаковой из Протокола ее допроса от 06.06.2020 года на предварительном следствии, где та утверждает:

- В конце марта 2019 года ко мне обратился знакомый Котельников с предложением…

Все остальные конфигурации и реконструкция событий с перенесением даты на февраль-начало марта были предприняты следствием, чтобы хронологически сблизить покупку родителями Юлии Весны своей дочери автомобиля и дату крупного денежного мошенничества.

Иного объяснения, зачем потерпевшая Шпакова, а потом и свидетель Посашков, меняют свои первоначальные показания, просто нет.

И не будет.

По всей видимости, только из-за меркантильных соображений у потерпевших от Алексея Кучегуры граждан появляется мысль прибрать к рукам хоть какое-то ликвидное имущество.

Чтобы реализовать и хоть как-то восполнить существенные финансовые потери.

Раз за разом, от допроса к допросу день пресловутой встречи по передаче транша в 2,9 млн рублей кочует ближе к началу марта, когда однажды, уже в этом судебном процессе, не превращается «в середину февраля, ближе к концу».

Именно так высказалась потерпевшая Шпакова в ходе своего допроса на судебном заседании от 29.05.2023г.

Однако, натянув дату на глобус, Влада Сергеевна разоткровенничалась относительно погодных условий в день пресловутой встречи «в Кузьминках». И опять попала пальцем в небо.

На вопрос адвоката Метелева гражданка Шпакова вспомнила, что погода в тот день была «такая, когда днем тает, а вечером какие-то остатки снега, грязь какая-то

замерзшая».

Даже будучи в СИЗО, пристав Весна озадачилась проверкой этих показаний.

И – не ошиблась в своей интуиции.

Ни в феврале, ни в начале марте погода в Омске не поднималась выше - 5 градусов ниже ноля. А ночью было и того холоднее: от минус 15 до минус 20.

Ни воды, ни мокрой грязи на момент гипотетической встречи под ногами у ее участников быть не могло.

Как полагает подсудимая, импульсивная и экзальтированная Шпакова, оставшись без помощи адвоката, без подготовки и рекомендаций, не учла, что ее пояснения могут быть проверены данными из Гидрометцентра, которые имеются и в открытом Интернет-доступе.

Метеоданные по Омску за февраль-март 2019-го года приобщены к материалам судебного следствия, и они не совпадают с показаниями гражданки

Шпаковой.

Еще интересней разворачивается эпопея со знакомством граждан Шпаковой, Котельникова и Посашкова с подсудимой.

Как известно, в рамках предварительного следствия процедура опознания Юлии Весна указанными выше персонажами не производилась.

Почему – это вопрос к следствию.

Образовавшуюся процессуальную (какую по счету-?!) брешь своим частным расследованием попыталась заполнить сама пристав.

Обвиняемая, изучив материалы уголовного дела, выяснила, что по телефону она ни с кем из тройки Шпакова-Котельников-Посашков не общалась:

«Сведения о соединениях с потерпевшей Шпаковой, а также с иными, имеющими значение по данному уголовному делу абонентами, не установлено» - гласит справка ОРМ.

- А не установлено почему? Потому что таких соединений и взаимоотношений не было и быть

не могло.

Так, где же пересеклись пути-дорожки подсудимой и трех ее заклятых свидетелей-обличителей?

Визуально, лицом к лицу.

Здесь все еще сложнее, чем с градусами, биллингом и датами.

Отвечая в рамках нового судебного следствия на вопрос прокурора Гизе «о проверке информации в отношении Весны», Шпакова пояснила, что лично я не проверяла, так как полностью доверяла Котельникову».

Потом версия изменилась.

- Я залезла на сайт службы судебных приставов и посмотрела, что она там работает…

Уточняющие вопросы защиты застали потерпевшую врасплох, и получился очередной сумбур.

- Нет, я просто фото ее увидела и фамилию-имя-отчество…

- Я позвонила Котельникову и спросила Вы это или нет. Он сказал, что «это Вы и что Вы сейчас временно исполняющая обязанности». Потом, когда он подъехал за мной, то сказал, что «Юлю переводят на должность».

- Я не определила внимание на название отдела, я просто увидела фамилию, Котельников сказал, что

«это Вы».

Друг Котельников в своем допросе версию своей подруги Шпаковой не подтвердил.

В очередной раз.

Свидетель пояснил, что он самостоятельно заходил на сайт УФССП по Омской области, где сам лицезрел фото Весны:

- Шпаковой я ничего об этом не говорил, информацию с сайта не показывал, Шпакова меня об этом ничего не спрашивала…

В другом процессе тот же Котельников свидетельствовал, что факт работы Весны в службе судебных приставов ему «стал известен от Посашкова».

Сопоставив все эти сведения, подсудимая приходит к выводу, что и потерпевшая, и ее свидетели лгут.

Не только себе, но и Суду.

Во-первых, сначала вр.и.о., а затем и начальником отдела госпожа Весна была назначена лишь в июне 2019 года.

- Не в феврале, как утверждают «очевидцы», и даже не в марте, а спустя 2-3 месяца. Упреждающе знать, что меня повысят в должности, они не могли, я и сама этого не знала, - Юлия Весна развеяла один из следственных

мифов.

Во-вторых, Суду кроме словесной аргументации был презентован ответ из УФССП.

Федеральный орган пояснил в ответ на адвокатский запрос, что регламентом службы на сайте ведомства размещаются фото лишь глав региональных подразделений и их двух заместителей. Фотографии иных должностных лиц не предусмотрены.

Что касается Ф.И.О. и должности, то подобная информация указывается, начиная с начальника отдела.

Как видим, и по этим параметрам на февраль-март 2019 года тогда еще главный судебный пристав-исполнитель одного из отделов Кучегура (Весна) Юлия Владимировна в официальных списках на сайте омского филиала УФССП даже не значилась.

- А, значит, и видеть мое фото или мою новую или старую должность на момент инкриминируемых мне событий данные граждане не могли! - вывод подсудимой вполне согласуется с

реалиями.

Путем несложных сопоставлений показаний и протоколов допросов участников данного уголовного дела гражданка Весна приходит к еще одному важному резюме.

На февраль-март 2019 года потерпевшая Шпакова даже слыхом не слыхивала про «судебного пристава Юлию Владимировну Кучегура».

Судя по показаниям Алексея Кучегуры, которые он дал и на предварительном следствии, и со скамьи подсудимых, первый его контакт с потерпевшей Шпаковой датирован 25-ым марта 2019 года. Именно тогда они созвонились с целью определить место встречи для передачи денег от Котельникова. Ранее они не встречались, не контактировали, не созванивались…

Более того, сама Шпакова вот так описывает «знакомство» с подсудимой:

- Со слов Кучегуры А.В., она обеспечивала приобретение указанного имущества через торги, так как являлась вр.и.о. начальника отдела, занимающегося реализацией указанного имущества… Подчеркиваю, «со слов», а это означает, что ни с какой Весной гражданка Шпакова в феврале-марте не общалась, и ничего Весна ей

не поясняла.

Аналогичные «проколы» имеются и в других показаниях потерпевшей В.С.Шпаковой.

Если допытываться до первоисточников осведомленности Влады Сергеевны относительно Ф.И.О. и должности-полномочий судебного пристава-исполнителя межрайонного отдела УФССП России по Омской области Кучегуры-Весна, то таковыми являются два Алексея: друг потерпевшей – Котельников и экс-супруг подсудимой – Кучегура.

Но не сама пристав!

Следовательно, очной встречи потерпевшей и подсудимой в реальности (физически, во времени и пространстве) не было. Эпизод, похоже, присутствует лишь в умозрительной фантазии придумавших их граждан да в материалах уголовного дела, которые на самом излете расследования подкорректировал сотрудник Следкома Павел Борисов, неизвестно кем уполномоченный на эту

«работу».

В своих прениях Юлия Весна затронула массу иных «сомнительных», «странных», «вопиющих» моментов.

Из предварительного расследования.

К примеру, в протокольных показаниях двух свидетелей и потерпевшей никак не «бьется» сумма, которая, вроде как, требовалась Кучегуре на приобретение мифического джипа и квартиры.

«Цена вопроса» варьируется от 3 миллионов до  4 млн 700 тысяч рублей. Конкретная сумма, в том числе, и «привезенные» Шпаковой 2,9 миллиона никем не назывались.

И не обсуждались!

Выходит, каждый вез на встречу наличности, сколько мог. Согласитесь, очень подозрительная сделка.

Очень.

Не стыкуются показания очевидцев-участников и относительно автомобилей, на которых они добрались до места «аудиенции».

И их идентификации по госномеру, модели, марки.

Посашков изначально утверждал, что машину Котельникова-Шпаковой он не видел. Сам приехал на джипе «Митсубиси», который, по словам Весны, к дате встречи в Кузьминках был… продан!

- Не иначе, что именно отсюда и были деньги, упомянутые Посашковым…

Через четыре года свидетель вспомнил, что компаньоны припарковались недалече на автомобиле «Субару», принадлежность которого водитель Котельников уже не помнит.

Однако, Шпакова утверждает, что машины друг друга они «не видели, так как припарковались по разные стороны

от дома».

И подобные разночтения во всем. В купе со словом «предположительно».

Как и когда вышли на достопамятную встречу Кучегура и его супруга. Где и как расположились стороны относительно дома, или парковок, или «Магнита». Как выглядела обстановка перед домом, какова была освещенность территории, погода. Как и кому передавались немалые денежные средства.

Даже в чем передавались – и тут неувязка.

Например, пакет, в котором Посашков передавал свои 500 тысяч рублей, помнит исключительно… потерпевшая Шпакова, а вот сам хозяин суммы этих подробностей не помнит.

Да что там!

Само участие гражданина Посашкова в этом криминальном эпизоде обнаружилось следствием не сразу, а спустя продолжительное время.

Нонсенс.

Чтобы закончить эти бесконечные вариации на тему в исполнении «трио бандуристов», один показательный пример.

Скорее всего, именно так верстались гипотетические события «того дня». «Поток осознания» – предположения и разночтения возникают каждый раз там, где нужна конкретика, которую ранее стороны между собой не обговаривали.

Да, всего не предусмотреть, так что домысливать приходится по ходу и на ходу:

- Наверное, голыми руками считала, в перчатках ведь не удобно, - отвечает, взяв паузу, гражданин Посашков на вопрос защиты, «как пересчитывались денежные купюры».

Это я еще опускаю рассуждения вслух очевидца, где это было – у машины, на парковке, у дома или в салоне автомобиля, где ничего извне просто не видно.

- Оперирование словами «наверное» и «предположительно» не могут расцениваться как показания очевидца события, это более относится к вероятностному размышлению, как это могло быть, если бы…, - верно подмечает стилистику речи господина Посашкова подсудимая Весна.

Лингвистично.

А как со знанием профессии разнесла судебный пристав-исполнитель финансовую состоятельность гражданки Шпаковой, которая буквально бросалась с трибуны суда своими миллионами.

Туда и сюда…

Не потому ли в итоговой публикации по результатам судебного следствия и приговора Кировского районного суда г.Омска из полуторачасовых, убойных, на мой взгляд, прений Юлии Весны нашлось место лишь эмоциям и иронично выраженным словам и формулировкам: «приставша», «бедная девочка», «сглатывая слезы», «болельщиков». «матушка Весны»…

Попытка придать процессу отправления Правосудия эффект лубочного действа и балагана является не чем иным, как попыткой увести читателя от реальной картины, отвлечь от главного: в отношении подсудимой Ю.В.Весна со стороны потерпевших, следствия и обвинения предпринята попытка дискредитации, давления, прессинга и вымогательства.

- Дай миллиончик!

Вместо этого имеем абстрактные обороты, отсылки к ранешним заметкам, сравнениям, околичностям.

И ни слова конкретики.

«…быстро совладав с собой, далее тон госпожа Весна не меняла: ровный, с четким произношением слов, даже, в чем-то обвинительный, с нотами сарказма.

В её речи чувствовалась «рука мастера» господина Казакова.

По крайней мере, тайминг выступления, очевидно, Весна переняла у своего прежнего защитника, - 1,5 часа придирок к словам и мелочам, по сути, уже изложенным в речи адвоката Махамбетова.

Большинство «тезисов» мы уже слышали в выступлениях Юлии Владимировны во время прений при первом рассмотрении дела в Кировском райсуде, а также в облсуде: пресса ангажирована, адвокат Наумов всех «подговорил», следствие не объективно, потерпевшие врут… Нет смысла повторять пройденное. «Ох, уж эти сказочки! Ох, уж эти сказочники!» (см. «Казнить нельзя, помиловать», или как судья Серебренников удивил своим милосердием в отношении экс-приставши Весны https://bk55.ru/news/article/222587/)

Комментировать здесь нечего, так как именно столько и заняла эта тема в прениях самой подсудимой – одной строкой, через запятую. Все остальное время было посвящено анализу фактуры, показаний, материалов уголовного дела и сути обвинения, о которых в отчете коллег, к сожалению,…

ни слова!

Чтобы не быть голословным, затрону уже упомянутую тему про финансовую состоятельность гражданки В.С.Шпаковой.

На момент «группового мошенничества».

- По материалам уг/дела доход Шпаковой в 2017 году – 79 000 рублей, за 2018 год – 206 000 рублей, январь и февраль 2019 года – 10 000 рублей, что в совокупности составляет 295 000 рублей. За минусом подоходного налога (58 т.р.) имеем 237 тысяч рублей или в среднем 9 тысяч рублей в месяц…

Бизнес-доходы, похоже, отпадают. Но и другие поступления критичны.

Например, автомобиль «Тoyota Prado» от продажи которого, якобы, образовались лишние деньги для передачи Кучегуре, был реализован еще 13 ноября 2017 года. Однако, в этот же день Шпаковой ставится на учет автомобиль БМВ, который достался ей явно не бесплатно. Месяцем позже приобретается еще одно транспортное средство - «Субару-Легаси».

Вроде как, лимит средств полученных от реализации джипа «Прадо» суммарно исчерпан.

В ноль.

Когда «дебит с кредитом» исчерпали друг друга, возникает другая версия.

Дескать, переданные на мошенничество средства образовались от реализации квартиры.

В сентябре 2017-го.

Действительно, сделка была, но и по ней – математический пролет. На выручку от продажи одной недвижимости Шпакова почти сразу приобретает другое жилье по адресу: улица Фрунзе, дом 49.

НУ, никак не получается сэкономить на сделках эдак… 3 миллиона!

К тому же, вновь приобретенная квартира и новее, и престижней предыдущей. Как бы еще не выяснилось, что вместо «дохода» пришлось и вкладываться, доплачивать.

Разницу.

- Приходим к выводу, что в ходе реализации и приобретения имущества у безработной Шпаковой мало что и осталось из свободных денежных средств, - подсудимая Весна, наверное, более права, чем следствие, которое считает «доходы», забывая про расходы, приобретения, траты на бытовые

нужды.

Что касается платежных поручений и пассивного дохода, то и здесь поступления либо минимальны, как, например, сдача в аренду нежилых помещений на улице Железнодорожная за 5 000 рублей в месяц, либо дата поступления траншей выпадает на месяцы, последующие «преступлению».

- Иными словами, доход явно не соответствует заявленным цифрам, которые были озвучены на стадии предварительного и судебного следствия…

В своих показаниях бизнес-вумен Влада Шпакова оперирует какими-то суперприбылями в сотни тысяч рублей.

В месяц.

Возможно, это не совсем белые данные, не совсем официальные, не совсем законные. А, может, о них ничего не известно?

Налоговой.

Подытоживая свои прения подсудимая Весна перечислила массу оснований для оправдательного приговора.

Как ни странно, но в большей степени доводы экс-пристава относятся ко всему обвинению, ко всем эпизодам, которые были ей предъявлены совместно с бывшим супругом.

По трем преступлениям приговор вступил в законную силу и его ожидает кассационная инспекция. Что касается четвертого эпизода, связанного с потерпевшей Владой Шпаковой и ее денежными средствами в сумме 2,9 млн рублей, то позицию сторон я изложил достаточно подробно.

Так что, насколько обоснован оправдательный приговор судьи Максима Серебренникова, решать вам.

И апелляции.

…Публикуя материалы уголовного толка, попавшие в орбиту общественных и моих жизненных интересов, я всегда стараюсь обратить внимание моих читателей или даже властей на те первопричины, которые стали «движителем процесса» и «пусковым механизмом» тех или иных событий.

Именно причины или обстоятельства, в конце концов, приводят людей или социальные процессы к тому или иному закономерному результату.

Как правило, учитывая криминальную специфику наших повествований, эти финалы зачастую негативного и деструктивного толка.

Возможно, это высказывание покажется абстрактным, но «причина и следствие» должны прослеживаться не только в рамках исторического процесса, бытовых реалий и событий, но и в материалах конкретного уголовного дела.

Так нас учили.

Раньше.

Попробуем этот само-собой разумеющийся принцип применить к нашему резонансному «делу Кучегуры-Весна».

Пока только к озвученному «эпизоду Влады Шпаковой».

Понятно, что преступление в отношении более десятка омичей было. Организатор и исполнитель наглого мошенничества на два десятка миллионов рублей вину признает. И этот человека – Алексей Кучегура.

Скорее всего, умысел на завладение чужими деньгами возник у него не на пустом месте. Отработав пару лет в омской службе ДПС, сельский житель увидел изнанку местной правоохранительной системы – похоже, мало кто трудится здесь за зарплату, у каждого имеется тема для

«подработки».

Даже в материалах уголовного дела имеются откровения на сей счет.

Одни – нелегально сопровождают длинномерные или негабаритные грузы, другие «крышуют» поставку контрафактных алкоголя и сигарет, третьи – занимаются «обналом», четвертые – автоподставами, угонами и поджогами, пятые – тянут мзду с автолюбителей…

На мой взгляд, именно на фоне этих потоков нелегальных финансов и родилась у полицейского Кучегуры мысль экспроприировать у коллег их незаконные и нетрудовые заработки.

В расчете, что кто-то испугается огласки и не станет обращаться в правоохранительные органы, а кто-то и махнет рукой на криминальные рубли – как пришли,

так и ушли!

Вот истинная первопричина преступления – неблагополучная (криминальная) обстановка внутри местных правоохранительных органов.

Выходит, что получив излишки в виде нетрудовых доходов, стражи порядка, которые без зазрения совести, готовы участвовать и в других еще более незаконных аферах!

Кучегура им предлагает вложиться в проект по заниженному приобретению арестованного имущества, якобы, через супругу-пристава, через ее служебные и должностные возможности.

И коллеги – почти все люди под присягой, в форме и при погонах,… соглашаются!

Между тем, речь уже идет о подкупе должностного лица или о противоправной деятельности при осуществлении государственных функций или полномочий.

Это… взятка!

Представляете картину, которая разворачивается перед нами.

Кубизм с сюрреализмом отдыхают.

Силовики зарабатывают нелегально, на противоправных схемах, потом участвуют этими же деньгами в уголовно наказуемом преступлении, а с них – как с гуся вода!

А как же «покушение на дачу взятки должностному лицу с использованием служебного положения» (на чем и на следствии, и в суде настаивает обвинение-!), как посредничество в тяжком и общественно опасном преступлении?!

Вот вам и вторая первопричина «феномена Кучегуры» - безнаказанность соучастников уголовно наказуемого деяния. Не показалось бы мало всем этим «горе-потерпевшим», если бы они всем скопом присели в составе ОПС на скамью подсудимых, а их деньги конфисковали в доход Государства.

В следующий раз бы подумали, рисковать ли деньгами, карьерой, свободой и здоровьем, или – ну, ее, маржу

шальную.

Однако, следствие скрывает истинные причины коллизии, выворачивает состав преступления наизнанку и перед нами уже не соучастники, не подельники и не члены ОПС, а бедные и обиженные потерпевшие.

А претерпели они не потому, что хотели подкупить судебного пристава-исполнителя, не потому, что хотели нажиться на околозаконной или даже незаконной афере, а потому, что были обмануты… «людьми в форме».

Какая милота! Или детский сад…

И вот такой абсурд следственные органы «втюхивают» населению, скармливают гражданам «за здрасьте», «обстряпывают» для выше стоящих властей.

Вместо того, чтобы хотя бы один раз привлечь к уголовной ответственности всех этих «решал», «разводил», поборников теневых доходов, тех, кто днем и ночью рыщет в поисках криминальных схем, готов в них вложиться для извлечения

сверхприбыли.

Впрочем, констатируем очевидное – мало кто задается вопросами поиска первопричин.

Проскакали «по верхам», собрали кое-как «доказуху», а там – трава не расти.

Прокуратура подправит, суд засилит…

Так и живем. А что еще хуже – так и жить будем.

Дальше.

Смотрю я на «работу» нашего омского Следкома, и сердце кровью обливается.

Или не хотят ребята работать, или не могут, или не умеют. Или все вместе: и не хотят, и не могут, и не умеют?!

Вместо борьбы с первопричинами преступлений и криминала – «двойные стандарты» и «правовой нигилизм», возведенные в приоритет поведения, действия,

решений.

Именно отсюда – следующая проблема «на злобу дня».

Именно силовики, по-крайней мере, в Омском Прииртышье, на мой взгляд, провоцируют граждан на недоверие самим же себе, на недоверие власти, в целом, на самостоятельный поиск решений в обход действующего правопорядка.

А потом мы все дружно удивляемся, почему наши земляки ищут потайные «ходы-выходы», обращаются к альтернативным авторитетам и силам, чтобы доверить им решение своих насущных проблем.

Вместо того, чтобы искать защиту у Закона, у Государства, у сил Правопорядка.

Почему?

Да потому, что не верят люди нынешним правоохранителям, разочарованы они их волокитой, половинчатыми решениями, отписками.

Боятся люди остаться «в дураках» и у «разбитого корыта».

- Какой выход? – так и слышу многоголосый вопрос читателей, комментаторов и заинтересантов.

Отвечу кратко – чистить!

Ряды, ведомства, подходы, намерения, совесть, себя…

Только так мы сдвинемся с места, выберемся из болота, начнем не на словах, а на деле ценить права, свободы и судьбу каждого человека.

Что касается наших, местных, силовиков, то и здесь уже не может быть «двояких яких» и эвфемизмов:

- Вы или крест снимите, или трусы наденьте! - не я это сказал, но смысл обличения двурушничества в этой модной нынче сентенции отражен, на мой взгляд, предельно точно.

В яблочко.

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

независимый журналист,

специально для авторского блога на www.ОМСК-ПРАВО.РФ

г.Омск - р.п.Павлоградка - Подмосковье