Врач, обвиняемая в смерти младенца, «ушла в отказ»!

В Азовском суде началось рассмотрение по существу уголовного дела о виновности местного медика в гибели новорожденного…

Обвиняемая по части 2-ой статьи 109 УК РФ «причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей» педиатр-неонатолог БУЗОО «Азовская ЦРБ» Алевтина Иванова в суде свою вину... категорически

Не признала.

Подробней высказаться о причинах кардинальной смены своей позиции врач пообещала «после того, как будут допрошены все

свидетели обвинения».

На предварительном следствии женщина вину «полностью признала» и даже, по словам потерпевших, пыталась принести родителям умершего малыша запоздалые извинения. Плакала и раскаивалась. Вроде бы,

искренне.

На первом заседании Фемиды, состоявшемся в полном формате участников, стороны, прежде всего, заслушали гособвинение и еще показания трех свидетелей. В том числе, матери

потерпевшей-роженицы.

Азовский прокурор Сергей Тарасович зачитал обвинительную часть уголовного дела, подчеркнув, что «совокупностью собранных следствием доказательств вина подсудимой Ивановой А.В.

не вызывает сомнений».

Гособвинитель отметил, что подсудимой был нарушен целый перечень пунктов должностной инструкции.

И как «врача-неонатолога», отвечающего за работу с трудными пациентами с рождения и до первого года жизни, так и «дежурного специалиста», чья ночная смена пришлась как раз на период ухудшения состояния

новорожденного мальчика.

В частности, в обвинительном заключении были озвучены положения Федерального закона № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". По мнению следствия, пункты 4, 7, 15, 21 статьи 2, положения статей 6 и 7 гражданкой Ивановой

были нарушены.

В упомянутом приказе Минздрава РФ №921-н от 15.11..2012г. «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи по профилю "неонатология" прокурор в обвинении сослался на диспозиции пунктов 6,18, 21,22 и 29. Их четкое и грамотное соблюдение подсужимой, возможно, позволило бы

избежать трагедию.

Под занавес был упомянут и пункт 63 Приказа №579 от 21.06.1988г. Минздрава СССР «Об утверждении квалификационных характеристик врачей-специалистов» (с изменениями на 25 декабря 1997 года).

Здесь обвинение полагает, что вмененные в обязанность педиатра-неонатолога специальные умения и познания, связанные с «объективным исследованием новорожденного», с «оценкой тяжести состояния ребенка», с «оказанием необходимой срочной помощи», с «определением необходимости дополнительных методов исследования (лабораторных, рентгенологических, функциональных и др.) и интерпретированием их результатов», с «установлением диагноза, обоснованием схемы, плана и тактики ведения и лечения ребенка» не были надлежащим образом реализованы

врачом Ивановой А.В..

По версии прокурора, в период своего дежурства с 20-30 вечера 10 марта 2017 года до 09-30 утра следующего дня педиатр-неонатолог Иванова А.В. должным образом «не оценила ухудшение состояния» маленького пациента, «не предприняла надлежащих мер» для спасения его жизни, «ограничившись пассивным наблюдением и отражением развития заболевания в истории болезни».

В итоге «неосторожность, выраженная в самонадеянной небрежности медика при осуществлении ею своих профессиональных должностных обязанностей», привела к непоправимой трагедии. Предпринятые позже – в период времени с 10 до 13 часов дня реанимационные мероприятия уже не возымели должного эффекта, и -

ребенок скончался.

Потерпевшая Валентина Г. показала, что это были ее вторые роды. Первые также прошли в Азовском родильном отделении и также с печальными последствиями.

Родившаяся доношенная девочка после «Азовской ЦРБ» прямиком угодила в реанимацию Омской областной детской клинической больницы на Куйбышева, 77. С инфекцией. Тогда ребенка удалось спасти. Сейчас – нет.

О трудностях первого деторождения, об особенностях здоровья молодой матери местные медики не могли не знать. И должны были, по мнению потерпевшей, предпринять комплекс профилактических мероприятий. В том числе, и сразу после рождения второго ребенка. К этому располагали ряд косвенных признаков его самочувствия, о которых подробно рассказала суду потерпевшая. "Но ничего сделано", по словам Валентины Г., - "врачами не было.

В полной мере".

Медсестра Азовского Родотделения В.А.Феоктистова подробно рассказала о событиях 11-го марта 2017 года.

Ее дежурство началось с 8-30 утра. Из опроса свидетеля так и осталось до конца не понятным, сама ли медсестра подключила ребенку кислородную маску или это было сделано до нее. По-крайней мере, в знании техники и манипуляций, связанных с данной процедурой, медсестра казалась не сильна.

На аудиозаписи судебного заседания отдельные рабочие части оборудования она называла абстрактными словами - «штука», «часть», «деталь», «шланг». Судье Андрею Кулешову, чтобы понять хронологию и последовательность действий свидетеля в день трагедии, пришлось снизойти на уровень ниже младшего медицинского персонала и оперировать теми же формулировками. Объяснения гражданки Феоктистовой получились весьма занятными и колоритными. И все бы ничего, если бы не один досадный момент – последовавший

летальный исход.

Так, выяснилось, что на момент вступления на дежурство у ребенка были явные признаки кислородного голодания – «синюшное лицо и голова», возможно, воспалительная реакция - «усиленное сердцебиение».

Не характерные признаки для новорожденного. Не здоровые. К тому же, уже помещенного в палату интенсивной терапии. При этом многие подробности пребывания младенца в "аудитории спасения жизни" так и остались «за кадром».

Например, не понятно даже, какова была температура воздуха в реанимационном отделении. Медсестра точно не помнит, меняла она или подкладывала к ногам младенца теплую грелку (и зачем это делала), сама ли ставила капельницу или она уже была. Брали ли у ребенка анализы крови и когда точно.

И понятно почему. Основные рекомендации по лечению помещенного в палату интенсивной терапии малыша медсестра Феоктистова получала… по телефону от другого дежурного врача – Анны Кайзер. Та заступила на вахту после коллеги Ивановой, но в Родильном отделении вовремя не появилась, так как вела обход пациентов в основном стационаре ЦРБ, который расположен

в другой части села.

Слушательница Зинаида Дмитриевна, прабабушка погибшего малыша, в шоке от услышанных в суде подробностей первого и единственного дня жизни ее долгожданного правнучка:

- У меня сложилось впечатление, что родившийся ребенок был никому не нужен. И мать вовремя не забила тревогу. Ладно, она, понятное дело, молодая, не опытная. Еще почти девчонка. Видимо, растерялась, а, может, физически не восстановилась после родов, приходила в себя. Но почему медики, профессионалы своего дела, так халатно отнеслись к человеческой жизни?! Мальчишка стонал и кряхтел всю ночь, синел, недомогал, а ему никто не пришел на помощь… Позор!

Выступившие на глазах пенсионерки слезы дали понять, что творится в ее душе. Несостоявшейся родственницы.

Пожилая женщина еще долго рассказывала мне про президентскую программу Владимира Путина "О поддержке демографии в стране", про шикарный перинатальный центр в Омске, который она часто лицезреет недалеко от своего дома, и о том, как раньше, в Советские времена, трепетно и внимательно медики и госорганы относились к роженицам и деткам.

- Не так, как сейчас!

(продолжение следует…)

Анастасия Добробабина,

менеждер спецпроектов ОПП

фото: Александр Грасс