Маныч «метафорически признался» - наркотики «казаху из ОП-5»… подбросили?!?!?!

Похоже, очередное громкое задержание Управления по контролю за оборотом наркотиков грозит обернуться для областного УМВД еще более грандиозным кадровым и репутационным… скандалом!

В резонансном процессе по обвинению в наркосбыте старшего лейтенанта полиции из ОП-5 Евгения Аскапова (дело №1-488/2020, судья Виктория Вашкевич, см. 55RS0003-01-2019-004596-54) что ни судебное заседание, то…«крутые горки»!

По интриге, по зрелищности, по ощущениям и по резким отклонениям «вверх – вниз» они сродни «американским». Выборным. Не предсказуемы.

До последнего.

Обозначенный уголовный процесс в Ленинском райсуде интересен не только стратегией и тактикой ярых процессуальных оппонентов.

Даже не тем, что он насыщен донельзя внутренними интригами и поворотами.

Такое стойкое впечатление складывается, что это уголовное дело какими-то невидимыми пока еще зримо нитями, а, может, своими томами и документами, именами и фамилиями просто обречено быть в самом эпицентре развернувшейся в Омске борьбы с... наркомафией.

И с самой, что ни на есть, ее выдающейся и всемогущей

частью.

Еще готовится к публикации собранный ранее взрывоопасный материал по опросу свидетелей, понятых и сотрудников полиции, как… новая «бомба»!

Да еще какая.

По инициативе защиты из СИЗО-1 г.Омска по видеоконференцсвязи сегодня был опрошен экс-сотрудник УНК Максим Сорокин. Это о нем еще летом прошла волна слухов – «в Омске задержаны отец и сын, торгующие наркотиками», «оба имеют отношение к силовым органам», «суммарный оборот продаж – 180 млн рублей».

Впрочем, и наша публикация на эту тему, и наш официальный запрос в Следком так и остались

без ответа.

Для меня, человека, чувствующего на уровне интуиции любой подвох, молчание официальных лиц – знак, что в этом деле не все чисто.

По сути, допрос свидетеля М.В.Сорокина по ВКС если не подтвердил это в полной мере, то, по крайней мере, не развеял имеющиеся сомнения.

Пусть и «задним числом», пусть сам будучи «на нарах» и в качестве обвиняемого, но молодой человек попытался осмыслить происходящее в омском УНК сейчас и двумя годами ранее, исходя уже из собственного, полученного и свежего еще по восприятию,

опыта.

Итак, знакомимся с новым «крутым поворотом» в «деле старлея Е.Т.Аскапова».

Максим Вячеславович Сорокин, 02.03.1994 года рождения, коренной омич, образование высшее, холост, детей нет.

На момент задержания сотрудниками УНК и ОСБ в июле этого года он числился «оперативником Отдела по пресечению легализации доходов от наркотиков», а за две недели до перевода служил рядовым бойцом в бригаде особого назначения «Гром», обслуживал силовые операции и задержания

наркоконтроля.

Максим Сорокин дать показания в судебном процессе «товарища по несчастью» Евгения Аскапова вызвался сам.

Ему видится, что обстоятельства их громких задержаний весьма схожи. По многим позициям.

К тому же, будучи в 2018-ом году по ту стороны «наркобаррикад», он часто слышал «о деле казаха из ОП-5». Об этом судачили коллеги, знакомые, друзья. Тема широко обсуждалась на летучках, планерках и совещаниях УМВД.

Всегда в негативном плане, как об инциденте, который не должен был

повториться.

И подсудимый Евгений Аскапов, и адвокат Олег Кисилев, а затем и прокурор Марат Абайдулин каждый по своему просили «конкретизировать информацию».

Судья Виктория Вашкевич взирала на действо большей частью со стороны, предоставив участникам равные шансы реализоваться.

Свидетель не отказывался от своих слов и каждый раз пытался пояснить, что ему и как стало известно. Коллеги – бойцы «Грома» частным порядком сообщили, что операция по задержанию Аскапова «прошла не так» – «не чисто». Были накладки, нестыковки, даже «косяки», которые списывали на участие… сотрудников службы ОСБ.

Позже о них (и о смежниках, и о «косяках») речь шла уже

на планерках.

Руководство УНК, чтобы избежать ошибок, указывало своим сотрудникам, на что нужно обращать особое внимание впредь.

Так, например, акцентировалось, что в рамках задержания нужно тщательно фиксировать количество изъятых наркотиков, описывать каким образом они запечатаны, какие присутствуют надписи, ярлыки, наклейки, характерные приметы упаковки.
Потом стали говорить о том, что при ведении фиксации задержания и процессуальных действий на камеру категорически нельзя включать синхронизацию даты-времени, не брать в фокус иные предметы интерьера и гаджеты, которые могут позволить в дальнейшем защите или фигуранту идентифицировать событие на привязку

по времени.

Если учесть, что в задержании Аскапова «УНК-громовец» Сорокин лично участия не принимал, то его показания как нельзя точно передают атмосферу этого уголовного дела.

Например, установлено, в том числе и решением Облсуда, что оказавшаяся у Аскапова в кармане шорт «граната» (упаковка из доз наркотиков) не была должным образом оприходована в протоколе изъятия. Количество наркотиков было определено на… глаз!

На видео одного из досмотров попали ручные часы полицейского Власова. Реальное время не совпало с тем, которое было указанно в протоколе процессуальных

действий!

Но все-таки основным мотивом, побудившим гражданина Сорокина публично выступить в суде, стал личный.

Так я понял.

По словам арестованного, ему также… подкинули наркотики в карман. Происходило это прямо на глазах у все того же «сотрудника СБ Власова». После того, как все было зафиксировано на видео, подписано понятыми и оформлено протоколами, Сорокина отвели в кабинет к еще одному известному ныне всему Омску начальнику из УНК –

Дмитрию Манычу.

Как об этом общении поведал свидетель, ему прямым текстом было сказано следующее.

Вину нужно признавать, отвертеться и доказать обратное не получится. При этом, якобы, Манычем была произнесена «метафорическая фраза» о том. что «ты прекрасно сам знаешь, что было с казахом из ОП-5. До сих пор по судам ходит и ничего доказать

не может».

После этого в голове у Сорокина, наконец-то, выстроилась четкая картина того, что произошло с его «коллегой по несчастью» в 2018-ом.

- Со слов Маныча, я понял, что Аскапову, точно так же как и мне, подкинули наркотики…

Голос у молодого парня задрожал. Мне показалось, что он даже всплакнул. Говорит, что тяжело все это вспоминать и переживать заново. Страшно даже представить, что делает система и наркомафия с людьми, если даже молодые и крепкие спецназовцы не выдерживают.

Морально.

Далее картина происходящего восстановлена из ответов Сорокина на вопросы прокурора Хайрулина.

После Маныча, где он категорически не признал вину и подтвердил, что будет биться за свое честное имя, у него была аудиенция в кабинете у Чижова (начальник омского УНК – автор). Туда же привели его отца, бывшего руководителя отдела «А» (это подразделение занимается в УМВД всей «секреткой»), которого также обвинили в…

сбыте наркотиков!

Как утверждает сын, «отец этим никогда не занимался»…

Но бывший уже полицейский согласился признаться в причастности к преступлению, так как был предложен вариант обмена – Сорокин-старший берет на себя… вину Сорокина-младшего! И тогда последнего отпускают на все четыре стороны.

Полковник Вячеслав Сорокин свою часть обещаний сдержал – в сбыте и хранении он признался, а вот сына…

не отпустили!

Гособвинитель Марат Хайрулин тщетно просил назвать имена источников Сорокина по делу Аскапова.

«Кто Вам сказал», «назвоните имя», «где было сказано», «когда»…

Свидетель неоднократно и в достаточно убедительной манере пояснил, что об этом деле «гудело все УМВД», «обсуждали много и каждый», «конкретно назвать не могу – прошло более 2-х лет», «встретил знакомого или коллегу – сразу вопрос, а что у вас там за ЧП», «зачем подкинули сотруднику полиции наркотики»...

- Я ведь несколько раз уже объяснил, что сначала произошли известные события, пошли разные слухи, а потом все это в той или иной мере подтвердилось и было закреплено

на совещаниях.

Безусловно, никто не знает, как эти показания будут оценены судом.

Критически или «в совокупности» с другими доказательствами по делу, но одно уже понятно. «Омский наркоконтроль», как правовой механизм очистки общества от засилья дури, пребывает в глубоком кризисе. Кадровом, репутационном, моральном, интеллектуальном…

И вокруг - все прогнило!

Почему-то и адвокаты отца и сына Сорокиных не спешат делиться с общественностью и СМИ обстоятельствами столь громкого задержания, не комментируют и не аргументируют сенсационную версию своих доверителей.

Бог им судия...

Это как раз говорит о том, что на сегодняшний день именно следственные органы (СУ СК России по Омской области) и аффилированные с ними теневые участники уголовных производств не хотят и не желают любого резонанса, избегают утечки информации и бурного общественного обсуждения.

На актуальную, волнующую всех горожан проблематику.

Почему?!

Есть рабочая версия, которая если не объясняет, то дает направление для размышления: почему вокруг омского УНК творится такая чертовщина?!

Ответ прост.

Одна фальсификация тянет за собой другую, та - третью. Со временем структура погружается в хаос и вакханалию.

В позапрошлом году «оперу» Аскапову, как утверждает защита, «подкинули наркотики». Аж, полкило! Возможно, версия не бесспорная! Но это – однозначно негатив на ведомство…

Далее. В прошлом году в большую неприятность угодили уже два подполковника из УНК Маныч и Лихачев. Превысив должностные полномочия, начальники из наркоконтроля за счет интересов службы и свободы чужой личности хотели порешать свои частные интересы. Не получилось – сами попали под «уголовку».

Состоявшийся было обвинительный приговор в отношении Аскапова сенсационно отменяют в конце 2019-го. Передают на новое рассмотрение. В это же время всероссийский скандал с омским Голуновым, студентом-музыкантом погибшим под колесами электрички. Фемида обнаруживает подброшенные наркотики в уголовном деле гражданки Костиной...

Здесь - прореха, тут - провал, там - заморочки, а впереди - свой суд.

И приговор!

И вот что характерно. Именно в этот сложный для начальства УНК период в Омске неожиданно случаются два резонансных события.

Как бы между собой не связанные.

Сначала какой-то «тупой чувачок» (а по другому и не скажешь) забегает в подъезд, нашпигованный видеокамерами, и как-то странно пытается схватить и утащить девочку-подростка. Куда, зачем?!

Ему приписывают ни много, ни мало… «сексуальное…

домогательство»!

В оперативном раскрытии этого преступления отличается… местное УНК.

И тут же, следом, еще один «дубль-успех»: у себя внутри наркополиция изобличает «банду оборотней» – отца и сына Сорокиных. Везет же людям. Одно к одному. Реализация – к реализации.

Если по «педофилу» – бравые публикации и видео заполонили все местные СМИ, то по родственному «наркоОПГ» – только отчетность «вверх» и по смежным ведомствам.

С таким, видимо, прицелом, что какие в Омске молодцы

«УэНКашники».

Складывается такое впечатление, что две летние сенсации с участием УНК сотворены исключительно для… репутационной поддержки штанов наркополицейской верхушки!

Чижова, Маныча, Лихачева…

И для консолидации усилий организованной группы лиц по продвижению в судах своих версий громких и спорных наркопреступлений. Пусть эти версии разваливаются, пусть они смешные, пусть ни в какие ворота, пусть с вопиющими процессуальными нарушениям, с волокитой, но им нужно обеспечить надлежащую судебную легализацию.

Как это будет сделано, это уже

другой вопрос.

На мой взгляд, все, что сегодня происходит вокруг и внутри омского УНК не имеет ровным счетом никакого отношения к государственной службе и к интересам общества.

А также к тому, что составляет объективность, допустимость и достаточность положенных в основу обвинения доказательств.

В судах, похоже, ставка делается на частное продвижение дела по инстанциям. Ведь и у судей, как у тех же отца и сына Сорокиных, есть бытовая и личная жизнь, есть мамы и папы, мужья и жены,

а у кого-то и дети…

Мало ли с кем-то из них и что может случиться. Конфузного. В подъезде или на рабочем месте.

Впрочем, есть и множатся в Омске «исключения из правил»: «дело Евгения Аскапова», «дело Олеси Костиной», «дело Андрея Костко», «дело Максима и Вячеслава Сорокиных», «дело Дмитрия Маныча и Станислава Лихачева», «дело Дмитрия Федорова»…

Это вселяет оптимизм, что не все еще потеряно. В нашей борьбе с наркотиками, с наркотрафиком и с «наркомафией», которая в Омске, в основном,...

в погонах.

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

независимый журналист,

специально для авторского блога на Омск-право.ру